обижать его мы не должны.
— Если так, я не возражаю, — беспечно согласился Сарафан. — Только свое богатство пускай берет сам.
Своими руками я возвращать не могу.
— Где оно у тебя?
— В каптерке за батареей, в банке из-под халвы.
— Подожди минуточку, пойду его успокою. — Тихий вышел. Вернувшись через несколько минут, сказал: — Ты
должен понимать, лишний хипеж тебе сейчас ни к чему.
— Я в политике не разбираюсь, настроение было хреновое, все равно кому решил попортить нервы, заодно
спустить себе пар. Как врачи говорят, я вывел себя из стрессового состояния.
— Я тебе такую возможность дам. И о ней сейчас подробнее поговорим. Теперешний завбаней устроил в
бане курятник, устроил там самый настоящий бедлам, при этом уважаемую пару зеков наградил приятной
болезнью. Хорошо, что СПИД до нас не добрался. А если бы случилось, ведь сидеть с ними нам придется.
— Твое беспокойство я разделяю. Такого завбаней надо гнать оттуда в шею. Кто он такой?
— Тебе Серый говорил, кто помог ему попасть в больницу?
— Говорил о каком-то беспределе Филе, который спит на моей койке.
— Вот видишь, все дороги сходятся в Рим, а на беспределе Филе сходятся все твои линии, — пошутил грубо
Тихий.
— Выходит, мы с тобой сейчас делим шкуру неубитого медведя?
— Как заведующего баней Фили уже практически нет. Если не ты, то другой займет его место.
— У него в бараке есть сторонники?
— Десятка два наберется, — сообщил ему Тихий.
— Черт с ним, я его беру на себя, но к моему приходу в барак твои сторонники должны знать, чью сторону
поддерживать.
— Все будет подготовлено, и в этой части можешь не беспокоиться.
— Филя, наверное, будет не с пустыми руками, мне пика тоже не помешает.
— Зачем тебе такие крайности? Ты его со своей кодлой шутя растопчешь, от него останется мокрое место.
— Спор за власть я с ним хочу разрешить полюбовно, зачем в бараке ломать и рушить государственное
имущество? — улыбнувшись, пошутил Сарафан.
— Как хочешь, так и поступай, но по-глупому рисковать я тебе не советую.
Они договорились, что связь между собой будут поддерживать через зека по кличке Жук.
Присмотревшись внимательно к Сарафану, Тихий спросил:
— Чего ты мнешься? Колись, чего хочешь сказать!
— Игорь Николаевич, здесь в зоне каждая собака знает, кто такой Сарафан, а поэтому мне хотелось бы в
переписке с вами подписываться Лесником.
Подумав, Тихий ответил:
— Ты уже стал медвежатником, и кликуха Сарафан, конечно, для тебя устарела. Но почему Лесник? Если
заменять, то давай подберем солидную и звучную, — предложил он.
— У вас тоже не очень звучная кликуха, а вы ее предпочли другим. Все зависит от человека, который ее
носит.
— Почему ты выбрал эту, а не другую?
— Мне пришлось много лет поработать на лесоповале топором, где насобачился не только им, но и пикой за
несколько метров сбивать с дерева сучки под интерес. Лесник для меня — воспоминания о трудной молодости.
— Все мы прошли через те или другие университеты, — согласился с Сарафаном Тихий. — Как ты думаешь
из больнички попасть в свой лагпункт?
— Ногами! — пошутил Сарафан.
— А могут направить и в другой, — допустил Тихий.
— Исключено! Скажу хозяину, чтобы направил меня в тот барак и бригаду, откуда я освободился. На моем
горьком опыте зеки должны усвоить, что если человек нарушил закон, то его неотвратимо ждет наказание. Как бы
веревочка ни вилась, а конец у нее все равно есть.