- Перкинз! - раздался из-за закрытой двери громкий голос майора. Низенький капрал вскочил из-за стола.
- Иду, майор! - крикнул он, подмигнув мне.
Он не успел добежать до двери, как ее шумно распахнул майор Хелм. У майора в руке был телефонный аппарат, провод был натянут до предела.
- Дай мне номер мистера Голта, - приказал он. - Да, члена парламента. Поторопись, парень!
Потом майор увидел меня, и его вытянутое тонкое лицо посуровело. Он без слов отвернулся и закрыл дверь.
Через несколько минут он снова окликнул Перкинза. Перкинз вошел в его кабинет и вышел.
- Майор хочет видеть вас. На самом деле он неплохой. Но его задергали со всех сторон из-за Гванды.
Капрал провел меня в кабинет майора. На этот раз одноглазый босс наемников не пригласил меня сесть. Майор выглядел раздраженным и усталым, как если бы он не спал несколько ночей кряду. Я и сам только об одном и думал сейчас - о постели, но в то же время знал, что пройдет еще время, прежде чем я смогу придавить как следует.
Майор Хелм открыл ящик стола, достал пузырек, отсыпал из него несколько таблеток аспирина. На столе у него стыл чай. Он проглотил аспирин, запил его чаем и сделал кислое лицо.
- Черт знает, что творится, одни неприятности.
Говорил он не со мной. За неделю он здорово постарел. Помассировав глаза, он, наконец, взглянул на меня. Я подумал, что ему хотелось бы, чтобы я стоял по стойке "смирно", поэтому я так и стоял.
- Вольно, Рэйни, - сказал он и несколько минут после этого молчал.
Я знал, что майор собирается спустить на меня собак. Хоть и с некоторой задержкой, но это произошло. Майор вообще-то редко выходил из себя, однако на сей раз вышел. Со стуком поставив на стол чашку и чуть не разбив ее, он зарычал:
- Чем ты там себе думал, Рэйни?! Ты хладнокровно убил Гванду, а у тебя был приказ - точный приказ - отпустить его. Приказ поступил непосредственно от самого командующего, а он получил его от правительства. Я своевременно получил его и передал тебе. Ты не имел права выбора, абсолютно никакого. Я приказал тебе освободить Гванду. Тебе нельзя было даже нанести ему царапину, а ты взял и убил его, хладнокровно.
- Хладно, горячо, - сказал я, - но Гванда мертв, и мир от этого стал лучше.
- Молчать! - Майор вскочил из-за стола и обежал вокруг меня, не сводя с меня своего единственного глаза. Глаз был влажный, прочерченный красными прожилками. Майор побрился, но кое-как: остались отдельные островки растительности. - Ты будешь говорить, когда я тебя спрошу, - добавил он, пытаясь сдержать себя. Для старого солдата такой выход эмоций являлся признаком плохой формы. - Ты понимаешь, что ты наделал? В тот момент, когда ты убивал Гванду, ты почти пускал пулю в голову мистеру Диману. Ты знаешь, нет, ты знаешь, кто такой мистер Диман? Один из известнейших граждан страны! Личный друг премьер-министра. Возможно, самый крупный землевладелец Родезии. А ты, да, ты, взял и убил его! И что ты можешь сказать в свое оправдание?
- Конечно, стали бы вы обменивать Гванду, если б они захватили несколько рядовых фермеров? Или, скажем, сержанта армейского? Человека, вроде Питера Ван Рейса.
- А что с Ван Рейсом?
- Он убит.
- О, а я не слышал. Хороший человек. Как это случилось?
- Обычное дело - засада. Ему пробило голову. Как вы сказали, хороший человек, очень хороший человек.
Для меня Ван Рейс был во много раз важнее, чем этот... мистер... Диман - крупный землевладелец с большими политическими связями.
Коротко погоревав о Ван Рейсе, майор вернулся к Гванде.
- Объясни мне, ну зачем ты это сделал? Я столько насмотрелся на наемников и думал, что тебе-то можно доверять.
- Мне жаль, что я вас подвел, сэр. Я решил, что это самое правильное, что я должен был сделать,
Майор снова взорвался от возмущения.
- Господи! Правильно, неправильно - эти вещи не имеют никакого отношения к политике! Ты знаешь, что я могу пустить тебя в расход за это дело? - спросил он усталым голосом.
- Да, сэр.
- И это всё, что ты можешь сказать?
- Нет, майор, не всё. Вы хотите знать, почему я убил Гванду, и я вам скажу. Когда изловишь бешеную собаку, ее нельзя больше выпускать. Вы знаете, как мне нелегко было поступить против вашего приказа? Очень нелегко. Я был солдатом значительную часть своей жизни. Я привык исполнять приказы, даже если они кажутся мне малоосмысленными. Но Гванда - это совсем другое дело. Отпускать его было совсем бессмысленной штукой, и не считайте, что я не думал о Димане и положении, в какое он попал. Думаю, у него есть семья?
Майор еле заметно кивнул:
- Есть. Я знаю его жену и трех дочерей.
- Я предполагал, что есть, Думаете, я хотел причинить им боль? - Я покачал головой. - И все равно я не мог дать Гванде уйти. Он снова принялся бы убивать и пытать людей. Умтали и убитые там - это только начало.
Совершенно измотанный, майор перестал ходить по кабинету и тяжело опустился на стул.
- Эх, Рэйни, в мире столько террористов! Одним больше, одним меньше так ли это важно?
- Гванда так и сказал, майор. Если б он так не сказал, я, может быть, и не убил бы его.
- Но ты убил.
- Да, сэр.
- У тебя это так просто - принять такое решение.
- Но это так. Я знал, что делал, майор.
- Ты, конечно, знаешь, что с Родезией для тебя покончено. Я не могу держать тебя здесь после всего этого. Жаль, у меня насчет тебя были большие планы. Собери свои вещи и будь готов отбыть дневным самолетом. В аэропорту тебя будет ждать билет. Куда ты подашься? Полагаю, в Нью-Йорк?
Я ответил, что да, что у меня есть планы найти у мистера Райена другую работу.
- А как насчет расстрела, майор? Отпуская меня, вы попадаете сами в щекотливое положение. Правительству это не понравится. Думаю, они хотели бы на моем примере поучить других.
Майор встал и протянул мне руку.
- Хотели бы, еще как хотели бы! Могу сказать, что на мою голову обрушится масса проклятий. Ничего, пройдет. Видишь ли, я хорошо делаю свое дело. И ты тоже, хоть и не подчиняешься. Жаль, что ты не сможешь остаться.
- И мне тоже, - ответил я. - Мне начало нравиться здесь.
- Да, - внезапно потеплевшим голосом произнес майор, - тут наклевывается хорошая маленькая война. Я даже смогу вылезти из-за этого проклятого стола, если кубинская братия полезет сюда. О, Рэйни, это так здорово - разбить лагерь под звездами и есть консервированную говядину из миски.
Думаю, майор видел перед собой другие, прежние войны, но я его понял. Раз пушки и стрельба вошли в твою плоть и кровь, от этого не избавишься. Конечно, мир станет лучше без людей, подобных майору и мне. Он станет лучше и без наемников, солдат удачи, наемных убийц. Они сражаются вместо других за деньги. А после того как война выиграна или проиграна, до них никому нет дела.
Но это тоже правильно.