"Хрен ты куда от меня денешься!" - с ухмылкой подумал директор. Достав изпод стола бутылку "Кралинера", он сделал несколько глотков прямо из горлышка.
Тонкий аромат вина напомнил ему о далекой изысканной Франции. Глаза мечтательно закатились. "Чего можно желать, когда у тебя есть все? - он обвел рассеянным взглядом кабинет. - Любой скажет: трахать едва созревших, но уже ценящих вкус жизни девочек, отчаянных шлюх, комплексующих скромняг, сопротивляющихся и охотно раздвигающих ноги... - Ладис сделал еще глоток. Разве в жизни есть что либо влекущее больше? Нет! Поиски смысла жизни - это фетиш для мастурбирующих неудачников. Счастливцы живут инстинктами, сильными, как у животных. Плоть требует плоти..." - он судорожно проглотил слюну.
Телефонный звонок вывел директора из состояния саморастления.
- Да, - Ладис поправил съехавший набок галстук, - Иван Григорьевич? лицо его приобрело растерянный вид. - Да, знаю... закрутился... он уже у меня... я хотел... Хорошо, буду! - директор осторожно положил трубку и встал из-за стола.
"Вот пиявка!" - подумал он о звонившем и раздраженно пнул ногой кресло. То жалобно скрипнуло.
Приоткрыв дверь в приемную, Ладис негромко распорядился:
- Оля, сварите кофе и проследите, чтобы мне приготовили ванну.
Через полчаса значительно посвежевший Ладис открыл тяжелую дверцу сейфа и осторожно достал орден. "Красавец! - удовлетворенно подумал он, глядя на усыпанный бриллиантами знак доблести. - Один фрагмент праздничной цепи тысяч на десять тянет..." Аккуратно завернув раритет в кусочек бархата, директор положил сверток в карман и посмотрел на часы.
Стрелки показывали полдень.
Иван Григорьевич Сажин был человеком двуличным и амбициозным. В прошлом - старший научный сотрудник Центрального государственного архива, он жил теперь в роскошном особняке под Москвой, оберегаемый от излишнего любопытства к своей персоне немногочисленной, но хорошо обученной охраной.
Отличный психолог и шахматист, он восемь предыдущих лет двигал фигурами своих умозаключений решительно и талантливо, в результате чего сторублевый доперестроечный оклад теперь для него мог быть сравним ну разве что со стоимостью салфеток, дважды в день поглощаемых сверхкомфортным унитазом. Сажин не только питал слабость к дорогим вещам, но и был их знатоком. Часы "Пьяже", украшавшие его запястье, изящные и неброские, были приобретены им за триста пятьдесят тысяч долларов во время последней поездки в Женеву. Немногим дешевле обошлась ему и заколка для галстука, сработанная тамошними ювелирами по его индивидуальному заказу. Для посторонних это оставалось практически незамеченным, так как только единицы в его окружении догадывались об истинной стоимости таких обычных с виду вещей. И это льстило самолюбию бывшего ученого - только он порою мог заметить, как расширяются глаза искушенных в таких вещах иностранцев во время дорогих приемов при виде его костюма и галстука.
О многом из жизни Хозяина знал или догадывался его телохранитель и "правая рука" Глеб Старовойтов, но тот был в своем деле профессионалом и язык за зубами держать умел. Бывший командир разведроты, уволенный из армии за "аморальное" поведение, был искренне предан Сажину. Три года они были практически неразлучны, и это время Глеб не считал прожитым зря кругленькая сумма в одном из швейцарских банков придавала недавнему любимцу генеральских жен лоск и рвение. Обида на ревнивых рогоносцев в погонах, выживших его из "рядов", давно сменилась страхом, что этого могло не произойти...
- Глеб, - Сажин сидел у большого мраморного камина и смотрел на тлеющие в стеклянной колбе угли. На дворе стояла летняя жара, но привычка наблюдать за игрой огня у него была настолько велика, что, несмотря на некоторые неудобства, он не отказывал себе в этом круглый год, - запроси данные о счетах Ладиса: московских и зарубежных - я хочу знать, сколько он уже стоит. Только сделай это без лишнего шума, - он задумчиво потеребил усы (у Сажина была "заячья" губа, и с усами он никогда не расставался). Свежие каталоги аукционов "Сотбис" и "Отель Друо" доставили?
- Да, Иван Григорьевич, - Глеб достал из кожаной папки красочные глянцевые издания. Красивое, с правильными чертами лицо его стало еще сосредоточеннее.
- Кто из России, кроме нас, выставил лоты?
- Я подготовил список, можете ознакомиться.
Сажин быстро пробежал взглядом протянутый листок.
- Ничего интересного, - заметил он, - но мы далеко не единственные, кто представляет страну.
- Вопрос ближайшего будущего, - телохранитель решительно рубанул ребром ладони по воздуху, - оставшиеся нам не соперники.
- Ты в этом уверен?
- Уверен. После ликвидации Монаха у нас серьезных конкурентов нет. Однозначно.
- Может быть, может быть...
Сажин встал и подошел к изящному письменному столу в стиле английского регенства, на котором дисгармонично громоздился мощный персональный компьютер. Холеные пальцы быстро забегали по клавиатуре, и на синем поле монитора тотчас высветилось слово "Монах". Сажин нажал клавишу "ввод": на экране появились небольшие квадратики и кружочки, соединенные между собой разноцветными стрелками. Несколько минут он внимательно изучал их.
- А этот как? - Сажин ткнул пальцем в квадратик с надписью "Хохол", к которому после "Монаха" тянулось наибольшее количество стрелок.
- Все еще в реанимации, ранение оказалось не смертельным, но он все равно не жилец.
- А если... - Сажин вопросительно посмотрел на телохранителя. Неприятное лицо его застыло в безжизненной маске.
- Я позабочусь.
- Потом уничтожь этот файл - он нам больше не понадобится. И вообще, время активных действий подходит к концу. - Сажин встал и, подойдя к окну, посмотрел на белеющие сквозь деревья особняки соседей. - Включи-ка на всякий случай генератор.
Глеб достал из кармана брюк небольшую плоскую коробочку с множеством кнопок и нажал одну из них. В углу циферблата старинных каминных часов тотчас загорелась красным крохотная лампочка, сигнализируя о том, что вмонтированные в стены дома вибраторы в работе и теперь ни одно лазерное устройство подслушивания не в силах уловить то, о чем говорят за стенами особняка.
- На данный момент я контролирую восемьдесят процентов антикварного рынка в стране, - продолжил Сажин, - и это меня вполне устраивает. Нужно быть реалистом - за всем уследить невозможно.
В свое время я установил личный контакт со всеми серьезными коллекционерами страны. У каждого побывал дома. Это довольно своеобразный народ. На смену им, безусловно, придут другие, но это будет потом, сейчас же операция "Провинция" вступает в завершающую фазу. Еще немного, и о провинциальных коллекционерах старого поколения можно будет забыть. Новыми пусть уж занимаются другие. Нам пора все внимание сконцентрировать на Москве - здесь была и будет основная перевалочная база. Нужно взять под контроль всех известных нам экспертов и оценщиков.
- Они уже почти все под контролем, - осторожно вставил Глеб.
- Почти, но не все. Если блуждающий по стране раритет рано или поздно попадет в Москву, то оттуда, если минует нас, он уйдет навсегда.
- Не минует, - уверенно сказал Глеб. - Круг людей, у которых он может всплыть благодаря нашим усилиям, значительно сузился. Практически, сегодня мы не можем подобраться только к двум экспертам, и то лишь потому, что их опекают люди президента. Тут уж, как говорится, ничего не попишешь.
- Бог с ними! - заметил Хозяин. - Будем считать, что подготовительный этап последней основательной проработки страны на предмет антикварных ценностей завершен. Чем, кстати, занимаются наши оппоненты из 9-го отдела? (Девятый отдел МУРа специализировался на кражах предметов старины и постоянно находился под пристальным вниманием Сажина.)
- Опять расширяют штат, - недовольно сказал Глеб. - Судя по тому, как они ловко присели нам на "хвост" после кражи книг из Исторической библиотеки, скоро станет работать гораздо сложнее.
- Ничего, сговоримся... - задумчиво произнес Сажин, - вдобавок скоро в этой стране уже нечего будет красть...
Ладис, как только его "Ягуар" остановился у серебристо-серых металлических ворот особняка, нервно закурил. Он не любил Сажина, хотя многим тому был обязан. Именно Сажин в свое время посоветовал бывшему парторгу открыть похоронную фирму и помог с начальным капиталом. По тем временам это были немалые деньги. Долг Ладис вернул быстро - дела пошли хорошо, но получаемые доходы со временем перестали удовлетворять его растущий аппетит, и поэтому предложение Сажина скупать оставшийся в семьях покойных антиквариат было встречено с энтузиазмом. Как правило, внутри страны цены на подобные вещи были относительно невелики, а у Сажина, как оказалось, уже были налажены каналы сбыта за кордон. Приработок постепенно превратился в основной источник доходов, и похоронная фирма стала официальной вывеской одной из структур черного рынка антиквариата. В 92-м по Москве прокатилась волна убийств известных коллекционеров. Работы было по горло, деньги так и плыли в руки сами. Ладис уже тогда догадывался, чьих это рук дело, но никогда об этом открыто не спрашивал. Теперь, когда у него была своя банда "потрошителей", Клим, Стрема и Жанна, он мог без труда домыслить все интересовавшие его подробности.
Правда, в последнее время антиквариат для директора стал отходить на второй план - заработанные на нем деньги он теперь предпочитал вкладывать в недвижимость. И здесь похоронный бизнес был ему на руку - внешне благообразный Ладис был любимцем одиноких вдов. Те, попадая в его сети, зачастую исчезали, оставив последнему все, что имели...
Ворота плавно отворились. "Ягуар", миновав двух поджарых парней в неброских спортивных костюмах, медленно въехал на небольшую площадку перед домом.
При входе Ладиса обыскали.
- Виталий, я никогда не ношу с собой оружие, - обиженным тоном сказал он знакомому охраннику, - пора бы уже усвоить.
- Кто тебя знает, - тот грубовато подтолкнул директора в спину, проходи, Хозяин ждет.
Ладис, миновав огромный холл, поднялся по винтовой лестнице на второй этаж и негромко постучал в массивную дверь кабинета.
- Здравствуй, здравствуй, дорогой! - Хозяин широко улыбнулся, завидев гостя, но глаза его при этом смотрели холодно.
- Иван Григорьевич... - Ладис был старше Сажина на пять лет, но всегда величал того по имени-отчеству, - сейчас... - он суетливо достал из кармана орден, - вы могли не беспокоиться.
- Знаю, знаю, - Сажин с бесстрастным видом принял награду и, мельком глянув, отправил ее в верхний ящик стола.
- Вы бы получше рассмотрели, может, фуфел, - робко посоветовал гость.
- Я вещь сердцем чувствую, - снисходительно улыбнулся Хозяин и нервно побарабанил пальцами по массивному письменному прибору.