- Ты что, увлекался электронной фотографией? - поинтересовался Скитович.
- Один знакомый показывал. Так вот, судя по довольно значительной смазанности кадра, можно предположить, что это - фрагмент не очень качественной видеосъемки, воспроизведенный на бумаге с помощью компьютера.
- И такое возможно?
- Да. Но только я не слышал, чтобы кто-то занимался этим в нашем городе. - Гаркавый посмотрел фотографию на свет. - Если мне не изменяет память, такая бумага называется "глосси". Довольно редкий сорт.
- Значит, она сделана где-то еще?
- Ты помнишь, Новиков говорил, что возил книгу в Москву? Может, снимок сделан там?
- Вполне. Только в таком случае ищисвищи... - Скитович безнадежно махнул рукой.
- Почему "ищи-свищи"? Думаю, перед тем как туда ехать, он должен был предварительно позвонить...
- И что из этого?
- А то. Если нам удастся заполучить распечатку счета по его междугородним звонкам, то мы сможем узнать номер московского телефона. Ты помнишь, какого числа мы оставили у него книгу?
- По-моему, был четверг.
Минут пять они по кусочкам восстанавливали хронологию последних событий, пока единодушно не решили: книга была оставлена у антиквара десятого числа.
- Не сомневаюсь, с десятого по пятнадцатое этот звонок был, - уверенно сказал Гаркавый. - Узнаем номер - потянем весь клубок.
- Принимается как рабочая версия, - согласился Скитович. - Только как раздобыть эту распечатку?
- Сейчас мы съездим к Лене в больницу, а на обратном пути заскочим на узел связи - я схожу в расчетный отдел, - сказал Гаркавый и встал. - Если повезет, мы ее заполучим уже сегодня.
Реанимационное отделение хирургического корпуса городской больницы находилось на первом этаже. Серое трехэтажное здание было довольно старым, но с виду ухоженным. Друзья оставили машину на служебной стоянке и, обойдя строение с торца, зашли в покой для посетителей.
В помещении было немноголюдно.
Гаркавый прошел к небольшому окошку в стене и протянул пакет с фруктами.
Пожилая медсестра долго листала журнал, шевеля при этом губами, пока не нашла нужную фамилию.
- Кокориной передачи еще не разрешены. Придет в сознание, тогда носите сколько угодно, - тусклым голосом сообщила она и захлопнула журнал.
Гаркавый обвел глазами покой - нести обратно пакет не хотелось. Взгляд его остановился на худеньком, нахохлившемся, как воробушек, мальчугане лет десяти. Тот стоял у окна и потихоньку, тыльной стороной ладошки, растирал по щекам слезы.
Гаркавый шагнул к нему.
- Что, братишка, пригорюнился? - он успокаивающе погладил вздрагивавшую в такт всхлипываниям белобрысую головку с оттопыренными ушами. - По дому соскучился?
Мальчик, не поднимая глаз, кивнул.
- Выше нос! - Гаркавый протянул пакет. - Возьми, с ребятами в палате поделишься. Там фрукты, сладости разные... чтобы скорее поправиться.
Мальчик покачал головой.
- Послушай, - Гаркавый присел и заглянул в заплаканные глаза, - моей девушке пока это нельзя - врачи не разрешают. Возьми, я очень прошу...
Тот нерешительно протянул руку.
- Вот и хорошо... Как тебя?
- Саша.
- Вот и хорошо, Саша. Выздоравливай! - Гаркавый, как можно бодрее, подмигнул и, повернувшись к Скитовичу, бросил: - Подожди меня в машине - я попробую зайти в отделение.
Он потянул на себя дверь служебного входа и, шагнув, оказался в длинном коридоре. Жирная красная стрела, нарисованная прямо на стене, указывала, что реанимационное отделение находится справа.
Осмотревшись, Гаркавый зашагал в указанном направлении.
Шагов через тридцать он уперся в стеклянную перегородку, за которой начинались реанимационные залы. Лена лежала во втором. По коридору туда-сюда стремительно сновали врачи в салатовых халатах.
Выбрав момент, когда проход опустел, Гаркавый шагнул за перегородку.
Перед дверью он немного замешкался.
Тем временем дверь неожиданно открылась и прямо на него выкатился столик с накрытым простынью телом. Сердце тревожно екнуло. Гаркавый машинально протянул руку и откинул край белой ткани - под ней лежала незнакомая молодая женщина лет тридцати.
- Что вы здесь делаете? - резким, возмущенным голосом закричала медсестра, толкавшая столик. - Сейчас же вон из отделения!
- Я хотел бы... - В приоткрытом проеме Гаркавый скорее угадал, чем увидел, лежащую Лену, опутанную со всех сторон шлангами, трубочками и проводами. Он подался вперед.
- Михаил Иванович! - сестра крепко уцепилась ему в руку. - Туда нельзя, там стерильно! - растерянно запричитала она.
Гаркавый остановился - что ни говори, а аргумент был достаточно веским.
Из ординаторской к ним уже спешил высокий бородатый врач-реаниматолог.
- Что ж вы, голубчик? Нельзя так! - Он с силой отстранил Гаркавого от двери.
- Извините... - тот попятился, - я хотел...
Бородач грубовато подталкивал его к выходу.
- Вы не скажете, как состояние Кокориной? - пятясь, спросил Гаркавый.
- Уже лучше, но в себя еще не пришла. А вас, сударь, я в следующий раз сдам в милицию!
- Хорошо, спасибо. - Гаркавый торопливо зашагал к выходу.
На площадке у крыльца он увидел знакомую "БМВ".