- Завтра обрадуем.
- Думаешь, она мне все это простит? - в голосе Гаркавого послышалась плохо скрываемая тревога.
- Простит, - уверенно сказал друг.
Ладис проснулся от острого чувства страха. Несколько минут он лежал в оцепенении, соображая, что его испугало: тяжелый ли сон, уже успевший кануть в бездну бессознательного, или что-то еще.
Мелодичный бой старинных часов вывел его из состояния прострации: он осознал, что находится в своей холостяцкой квартире и что рядом, свернувшись калачиком, чуть слышно посапывая, спит Ольга.
"Что-то я совсем расхандрился..." Ладис потер виски. Совсем некстати вспомнились события минувшего дня. "Эта архивная крыса даже не пожелала меня выслушать!" То, что патрон не удостоил его аудиенции, а все подробности поручил узнать Глебу, ничего хорошего не сулило.
"Зря я о нем проболтался!" - в который раз пожалел он и тяжело вздохнул.
- Оля. - Он тронул девушку за плечо.
Та сонно замычала.
- Оля! - повторил он громче.
- Что? - девушка с трудом открыла глаза.
- Поговори со мной.
Ольга подняла голову и посмотрела на часы:
- Три часа ночи - какие могут быть разговоры?
Директор положил руку на ее небольшую упругую грудь.
- Опять? - недовольно прохныкала девушка.
- Оля, сделай мне, пожалуйста, минет, - в голосе Ладиса прозвучали по-детски просящие нотки, - а то как-то нехорошо на душе...
- Вот еще новости. - Девушка отодвинулась на край кровати.
- Делай, сука! - вспылил директор и, схватив ее за волосы, потянул упирающуюся голову вниз. - И как положено!
Ольга, окончательно проснувшись, послушалась.
Разрядившись, Ладис тут же уснул. Но сон его был недолгим. Спустя пару часов директор вновь открыл глаза, мучимый все тем же неясным чувством тревоги и страха.
С трудом встав, Ладис зашлепал к барометру. "Может, на погоду?" - с надеждой подумал он. Стрелка прибора стояла на "ясно". "Магнитные бури", решил директор и отправился на кухню пить кофе.
Он сыпанул в турку изрядную порцию молотых зерен, добавил немного корицы, соли и зажег огонь. Вскоре по квартире пополз приятный аромат хорошего кофе.
- Олег, приготовь и на меня! - донеслось из спальной.
"И ей не спится. Точно - магнитные бури!" - утвердился в своем предположении Ладис и, перелив в чашку готовый напиток, сделал закладку еще одной порции.
- Кто у кого секретарь? - на всякий случай возмутился он, но турку на огонь все же поставил.
- Мы не на работе, - Ольга появилась в дверях в небрежно накинутом на голое тело халатике. - Что вскрутился ни свет ни заря?
- Тебя не спросил! - вновь вспылил директор.
- Хватит тебе мандражить! - Ольга шутливо, как ребенка, погладила его по голове. - Все страшное уже позади.
- Если бы. - Ладис поморщился, как от зубной боли.
Выпив кофе, они по очереди приняли душ и оделись.
- Прибери здесь, - директор кивнул на оставшиеся с вечера на столе бутылки и посуду. - Я - в офис. Приезжай, как управишься.
- Почему так рано?
- Есть дела. - Ладис достал из кармана пиджака просроченный билет до Бангкока и, разорвав, спустил в унитаз.
Выйдя на улицу, он закурил. "Ягуар", оставленный вопреки правилам не на стоянке, а у дома, поблескивал в лучах утреннего солнца.
Ладис неторопливо открыл дверцу и, уютно устроившись на мягком сиденье, повернул ключ в замке зажигания.
Мощный взрыв потряс близлежащие дома.
...Пожилой лама-бурят посмотрел на ученика маленькими слезящимися глазками и, озабоченно потеребив редкую бороденку, спросил:
- Засем твая мне лзет?
Проведя рукой по воздуху, будто хватая невидимую паутинку, лама сжал кулак и вытянул его перед собой.
- Какая цвет у твая мысль?
Ученик потупил глаза.
- Мая запресяла ходить твая баска к Церной бездне? Мая велела твая баска смотреть внутрь, а не нарузу?
- Да, Учитель, - ученик виновато склонил голову. - Но... Но... - Он приложил руку к груди. - Но Черная бездна внутри меня! - в отчаянии вскричал он.
Лицо Учителя на глазах сморщилось, покрылось струпьями и мгновение спустя превратилось в голый череп, уставившись на ученика пустыми глазницами.
- А-а-а! - в ужасе закричал тот и рухнул на колени...
Бай проснулся. "Опять..." - с грустью подумал он. Вот уже неделю кряду ему снился один и тот же сон. "В церковь, что ли, сходить?" Он вдруг вспомнил, что года три не был на могиле родителей. На душе стало еще неуютнее.
С кухни донесся звон посуды. "Вот уж точно кого кошмары не мучают, подумал Бай. - Молодость..."
Артем перед каждой предстоящей ликвидацией вставал рано и всегда пребывал в приподнятом состоянии духа. Он любил свою работу и в душе ею очень гордился.