В Канья, Италия, часы показывали половину десятого вечера.
Флетч слонялся по квартире без пиджака и галстука. Любовался картинами.
В его распоряжении имелись показания ненадежной свидетельницы, Джоан Уинслоу из квартиры 6А. Из ее слов следовало, что Барт Коннорс находился в Бостоне в вечер совершения убийства. Во вторник. Более того, Флинн сказал, что ни одна из авиакомпаний не продавала билета Коннорсу между субботой, когда его в последний раз видела миссис Сэйер, и вторником. Однако вчера, в среду, Энди встретилась с ним в Канья.
Следует ли ему сообщить Флинну сведения, полученные от женщины из квартиры 6А?
Флетчу не раз приходилось иметь дело с полицией. Где-то они были союзниками, где-то – противниками, иной раз приходилось идти в обход. Флинн, похоже, парень неплохой, но борьба-то шла за собственную свободу. И излишняя доверчивость могла выйти боком.
Так что не оставалось ничего другого, как жарить куропатку, высохли у нее перышки или нет.
Флетч вновь взглянул на часы и позвонил на свою виллу в Канья.
– Алло?
– Энди?
– Флетч!
– Что ты делаешь в Канья?
– Ты же сам просил меня приехать.
– Это было вчера.
– Почему ты звонишь, Флетч?
– Ты ночевала на вилле?
– У меня забарахлила машина.
– »Порше»?
– Барт сказал, что-то с диафрагмой.
– Барт сказал! Это вторая ночь, Энди!
– Да. Машину починят утром.
– Энди!
– Подожди, я приглушу проигрыватель, Флетч. А то плохо слышно.
Несколько секунд спустя в трубке вновь раздался ее голос.
– Вот и я, дорогой.
– Энди, что ты делаешь в моем доме с Бартом Коннорсом?
– Это не твое дело, Флетч. Мы, конечно, собираемся пожениться, но это не означает, что ты имеешь право контролировать каждый мой шаг.
– Слушай меня. Барт Коннорс на вилле?
Энди замялась.
– Да.
– Тогда выметайся из дому. Проведи ночь в отеле или где-то еще.
– Но почему, дорогой?
– Потому что есть свидетельства того, что твой хозяин очень вспыльчив и крут.
– Вспыльчив? Чепуха. Он просто котенок.
– Ты сделаешь то, о чем я тебя прошу?
– Думаю, что нет. Мы только сели обедать.
– Энди, тебе бы приехать сюда. В Бостон.
– Я должна вернуться в Рим. Посмотреть, чем занята великая графиня.
– Графиня здесь.
– Где?
– В Бостоне. Сильвия здесь.
– Сука.
– Почему бы тебе не вылететь из Генуи?
– Все это очень странно, Флетч. Может, ты что-то выдумываешь? Из ревности. Я же не ревную к тем людям, с которыми ты проводишь время.
– Энди, ты, похоже, меня не слушаешь.
– Не слушаю и не собираюсь слушать. Я вообще не понимаю, почему ты позвонил сюда. Ты должен искать меня в Риме.
– Я позвонил, чтобы поговорить с Бартом Коннорсом.
– Вот и говори с ним.
– Энди, после того, как я поговорю с Коннорсом, пожалуйста, еще раз возьми трубку.
– Сейчас я его позову, – ответила Энди.
Пауза затянулась.
– Алло? Мистер Флетчер?
– Мистер Коннорс? На вилле все в порядке?
– Вчера заехала ваша подружка. Она потеряла ожерелье. Мы перерыли всю виллу.
– Что сломалось в машине?
– Какой машине?
– »Порше».
– Дорога из Рима длинная. Не так ли?
– Когда вы прибыли в Канья?
– Вчера.
– В среду?
– Совершенно верно.
– Я думал, вы улетели в воскресенье.
– Мои планы изменились. Человек, с которым я собирался лететь, не смог этого сделать.
– И вы ее ждали?
– Да, но убедить не удалось.
– Вы летели через Нью-Йорк?
– Монреаль.
– Почему Монреаль? Или так удобнее?
– У меня была там деловая встреча. Я рад, что вы позвонили, мистер Флетчер, но такая болтовня стоит довольно дорого. Я надеюсь, вы звоните наложенным платежом. С оплатой по вашему номеру.
– И Рут сказала, что не поедет с вами?
– Кто?
– Рут. Она сказала, что не полетит в Канья?
– Какая Рут?
– Девушка, которую вы собирались взять с собой в Канья.
– Я не понимаю вас, мистер Флетчер.
– Мистер Коннорс, мне кажется, вам следует подумать о возвращении в Бостон.
– Что?
– В вашей квартире убили молодую женщину. Во вторник вечером. Тело обнаружил я.
– О чем вы говорите?
– Ее звали Рут Фрайер.
– Не знаю я никакой Рут Прайор.
– Фрайер. Ее ударили по голове бутылкой виски.
– Или я сошел с ума, или просто не могу понять, о чем речь.
– Во вторник вечером в вашей квартире убили девушку, которую звали Рут Фрайер.
– Это ваша работа?
– Мистер Коннорс, по всему выходит, что подозрение падает на вас.
– Как бы не так. Я в Италии.
– Но вы были в Бостоне, когда убили девушку.
– Я не имею к этому никакого отношения и не желаю, чтобы меня впутывали в это дело. Никто не мог войти в квартиру. Ключ был только у вас.
– И у миссис Сэйер.
– И у миссис Сэйер. Мой ключ при мне. Это что, шутка?
– Вас видели в Бостоне во вторник вечером, мистер Коннорс.
– В понедельник я переночевал в отеле «Паркер Хауз», потому что с воскресенья квартира считалась вашей. Знаете, Флетчер, я никак не возьму в толк, зачем вы мне все это говорите. Из квартиры ничего не украли?
– Нет.
– Я тут ни при чем. Я не знаю никакой Рут Фрайер. И какого черта вы допрашиваете меня, а?
– Меня тоже подозревают в убийстве.
– Тогда не стоит перекладывать вину на меня, дружище. Я сожалею, что кто-то умер, сожалею, что это произошло в моей квартире, но не более того. Мое дело – сторона.
– Вы – котенок.
– Что?
– Вас не затруднит передать трубку Энди?
– Если я вернусь, меня не оставят в покое. Газеты вцепятся в меня мертвой хваткой. Я – адвокат, Флетчер. В Бостоне подобная реклама приводит лишь к оттоку клиентов. Мне это совершенно не нужно. О Господи, так вы кого-то убили в моей квартире?
– Нет, я не убивал.
– Полиция уже кого-то допрашивала?
– Меня.
– Только вас?
– Да.
– Флетчер, почему бы вам не съехать с моей квартиры?
– Это не входит в мои планы.
– Я позвоню в свою фирму. Кто-то же должен защищать мои интересы.
– Я думал, происшедшее нисколько вас не заинтересовало.
– О Господи. Вы испортили нам обед. Найдется ли у вас бутылка джина?
– Да, на нижней полке у левой стены кладовой. Джин, правда, швейцарский.
– Какая ужасная трагедия. Постараюсь держаться от нее подальше.
– Ваше право. Передайте трубку Энди.
Ему ответило тяжелое дыхание. Затем послышались гудки отбоя.
Флетч положил трубку. Вечер, решил он, пройдет на вилле совсем не так, как задумывал Коннорс.
– »Пан-Америкэн Эйруэйс». Говорит мисс Флетчер.
– Что?
– »Пан-Америкэн Эйруэйс». Говорит мисс Флетчер.
– Ваша фамилия Флетчер?
– Да, сэр.
– Это Ральф Локе.
– Слушаю вас, мистер Локе.
– Мисс Флетчер, я бы хотел вылететь из Монреаля в Геную, это в Италии, во вторник вечером. Такое возможно?
– Одну секунду, сэр, сейчас посмотрю, – если ей потребовалась не одна секунда, то максимум три. – «Транс Уорлд Эйрлайнс», рейс 805, вылет из Монреаля в одиннадцать вечера во вторник. С посадкой в Париже.
– А как вас зовут?
– Линда <Так звали вторую жену И. М. Флетчера.>, сэр.
– Линда Флетчер? Не были ли вы замужем за Ирвином Морисом Флетчером?
– Нет, сэр.
– Действительно, голос незнакомый. Сколько нужно времени, чтобы долететь из Бостона в Монреаль?
– Примерно сорок минут, если брать полетное время. Если вы выберете восьмичасовой рейс компании «Истерн», то успеете отдохнуть перед трансатлантическим перелетом.
– Нельзя ли улететь попозже?
– Рейс компании «Дельта» в половине десятого.
Перед каждым ее ответом следовала короткая пауза: мисс Флетчер нажимала кнопки на консоли компьютера, вызывая на экран требуемую информацию.
– Вы позволите заказать вам билеты, мистер Локе?
– Может, позднее. Я перезвоню вам. Откуда вы родом, мисс Флетчер?
– Колумбус, штат Огайо, сэр.
– Огайо, это прекрасно. Никогда там не был.
Флетч побрился, принял душ, надел чистую рубашку. Время приближалось к шести.
В половине седьмого графиня обещала позвонить в полицию, если не увидит его в баре «Рица».
Но полиция сама позвонила ему.
Не успев завязать галстук, он снял трубку с телефонного аппарата в спальне.
– Как прошел день, мистер Флетчер?
– А, Флинн. Я хотел поговорить с вами.
– Часом, не решили сознаться в совершении преступления?
– Нет, об этом я как-то не думал.
– Надеюсь, у вас не сложилось впечатления, что я забыл о вас? Видите ли, сегодня утром, в ванне убили члена Городского совета, женщину. Дело это имеет политическую окраску, поэтому его поручили мне. Я-то никогда не принимаю ванны по утрам, но политикам, наверное, просто необходимо отмываться по несколько раз на день.
– Чем ее убили?
– Вас интересует орудие убийства. Пешней для льда, мистер Флетчер.
– Это же море крови.
– Да, конечно. Тем более, что первый удар пришелся по шее. Для политического убийства это уж перебор, не так ли?
– Мне бы не понравилась ваша работа, Флинн.
– У нее есть свои минусы.
– Инспектор, я хотел бы сообщить вам некоторые сведения, представляющие определенный интерес.
– Какие же?
– Женщина из соседней квартиры, 6А, зовут ее Джоан Уинслоу, говорит, что видела Барта Коннорса в Бостоне, во вторник, около шести часов вечера. Он сидел в «Снегире», это бар на Бикон-стрит, с симпатичной девушкой.
– Действительно, очень интересно. Мы с ней поговорим.
– Подозреваю, свидетелем на судебное разбирательство ее не пригласить. Но я говорил с Бартом Коннорсом. Он сейчас в Италии.
– Неужели? И, наверное, после вашего разговора останется там?
– Похоже, что так. Возвращаться он отказывается.
– Неудивительно. Впрочем, его отказ меня не волнует. С Италией у нас заключено соглашение о выдаче преступников. Разумеется, он может найти одну-две страны с таким же климатом, с которыми Соединенные Штаты не имеют аналогичного договора.
– Он сказал, что улетел в Геную из Монреаля во вторник вечером.
– Нам это известно. Рейс 770 компании «Дельта» Бостон – Монреаль, вылет в половине десятого. Затем одиннадцатичасовой рейс 805 «Транс Уорлд Эйрлайнс» в Париж.
– Ему хватало времени на убийство.
– Вполне.
– Но самое главное, он сказал, почему задержался с отъездом. Пытался уговорить одну девушку поехать вместе с ним.
– Но Рут Фрайер вернулась в Бостон в понедельник вечером.
– Он мог дожидаться ее.
– Мог.
– Выпил с ней в баре, привел в квартиру, не теряя надежды все-таки уговорить ее, вышел из себя, ударил.
– Ваши рассуждения не противоречат здравому смыслу.
– Могу предположить, что в последнее время он находился в состоянии эмоционального стресса.
– А вот это уже из области догадок. Отношения семейных пар не подвластны обычной логике. Даже после развода.
– Тем не менее...
– По меньшей мере, вы уже более серьезно подошли к собственной защите. Становится понятен ход ваших мыслей. Вы осознали, и я с удовлетворением это отмечаю, что Рут Фрайер ударили по голове бутылкой. То есть отказались от предположения, что стукнула она себя сама, а перед тем как упасть, осторожно поставила бутылку на поднос.
– Вы поговорите с Уинслоу?
– Поговорим. А пока мы получили результаты вскрытия Фрайер. Смерть наступила между восемью и девятью часами вечера, во вторник.
– До аэропорта ехать десять минут. Коннорс улетел в половине десятого.
– Десять минут. Когда бостонской полиции удается ликвидировать пробки. В предыдущие три или четыре часа она выпила три коктейля.
– В «Снегире».
– Последнее определить невозможно. Несмотря на то, что умерла она голышом, в последние двадцать четыре часа она не вступала в половые отношения с мужчиной.
– Разумеется, нет. Она отказала ему.
– Мистер Флетчер, может ли мужчина, в возрасте Барта Коннорса и с его жизненным опытом, убивать девушку только потому, что она не пожелала удовлетворить его плотские желания?
– Конечно. Если, как вы сами говорили, прилично выпьет.
– Даже тогда ему нужно преодолеть психологический барьер, чтобы убить юную особу, ответившую ему отказом.
– Откуда нам знать, что он его не преодолел?
– Должен согласиться с вами, мистер Флетчер, некоторые улики указывают на вину владельца квартиры, в которой вы сейчас живете. Но нет оснований делать однозначный вывод, что убийца – мистер Коннорс.
– У меня есть одно преимущество, Флинн. Я знаю, что не убивал. И пытаюсь выяснить, кто это сделал.
– Однако собранные против вас улики куда весомее. Рут Фрайер встречала в Бостоне пассажиров первого класса, прибывших во вторник из Рима рейсом 529 компании «Транс Уорлд Эйрлайнс». Несколько часов спустя ее нашли убитой в вашей квартире. На орудии убийства обнаружены отпечатки ваших пальцев.
– Ладно, Флинн. Что мне на это сказать?
– Вы можете сознаться в совершении преступления, мистер Флетчер, и дать мне возможность уделить все внимание расследованию убийства члена Городского совета. Так вы сознаетесь?
– Разумеется, нет.
– И по-прежнему полагаете смерть Рут Фрайер случайной и не имеющей к вам никакого отношения? В этом ваша позиция не изменилась?
– Нет.
– Гроувер настаивает, что мы должны вас арестовать и предъявить обвинение в убийстве, прежде чем вы причините вред кому-то еще.
– Но вы не собираетесь этого делать?
– Надо отметить, доводы Гроувера небезосновательны.
– А вы не искали девушку, которая подсказала мне, как добраться до дому во вторник вечером? На площади с рекламным щитом «Ситко».
– Разумеется, нет. Даже не пытались. Мы можем опросить всю женскую половину населения Бостона, но не найти тех девушек, что бывают на Кенмор-Сквэа по вечерам. Там ночные клубы, знаете ли.
– О!
– Дела у вас неважнецкие, мистер Флетчер. Улики против вас налицо. Сомневаюсь, что мы сможем к ним что-нибудь добавить.
– Надеюсь, что нет.
– Конечно, не слишком вежливо с моей стороны предлагать вам сознаться по телефону, но на мне висит другое убийство.
– Почему бы вам не перестать подкармливать прессу компрометирующей меня информацией? Она приговорит меня без суда.
– А, вы об этом. Пресса давит на меня так же, как и на вас.
– Не совсем, инспектор. Не совсем.
– Ну, хорошо. Я подумаю, что можно сделать. Даю вам передышку. Постарайтесь использовать ее с максимальной выгодой для себя. Наймите адвоката. Внутренний голос подсказывает мне никогда не следовать совету Гроувера. Может, вам следует обратиться к психоаналитику?
– К психоаналитику?
– Ваша твердая убежденность в собственной невиновности ставит меня в тупик, я искренне верю, вы думаете, что не убивали Рут Фрайер. Улики утверждают обратное.
– По-вашему, у меня провалы в памяти?
– Такое случалось, знаете ли. Человеческий мозг способен на удивительные выходки. Или я поступаю неверно, предугадывая направление действий вашего адвоката?
– Предложение дельное.
– Суть в том, мистер Флетчер, что к уликам надо относиться серьезно. Даже вам. Вы можете начать с того, что поверите в улики. Видите ли, мы просто обязаны верить уликам.
– Которых предостаточно.
– Сожалею, что требую от вас признания по телефону, но идет расследование другого убийства.
– Я понимаю.
– Полагаю, мы сможем все устроить так, чтобы заключение психоаналитика...
– Я считаю преждевременным обращаться к нему, Флинн.
– Но вы согласны, что такая версия имеет право на существование?
– Да. Разумеется.
– Молодец.
– Но такого не было.
– Я не сомневаюсь, что вы так думаете.
– Я в этом уверен.
– Конечно, конечно. Ничего другого я пока предложить не могу. Пора возвращаться к члену Городского совета.
– Инспектор?
– Да?
– Я отправляюсь в «Риц-Карлтон».
– И что?
– Всего лишь предупреждаю вас. Напомните вашим людям, чтобы на этот раз они пристально следили за боковым выходом.
– Они проследят, мистер Флетчер. Обязательно проследят.