Когда Флетч вернулся в квартиру, графини уже не было. Она оставила записку, что отбыла к мессе.
Вскоре загудел звонок домофона.
– Кто там? – спросил Флетч в микрофон.
– Робинсон.
Ничего общего с голосом графини.
– Кто?
– Клей Робинсон. Впустите меня.
Флетч никогда не слышал ни о каком Клее Робинсоне.
Но нажал на кнопку, открывающую дверь в подъезд. Распахнул дверь квартиры, постоял, ожидая, пока поднимется лифт.
Из кабины вышел мужчина лет двадцати пяти, с вьющимися волосами. Опухшее лицо, налитые кровью глаза, потрескавшиеся губы. Захлопнув дверь лифта, он тут же сунул руки в карманы длинного плаща.
– Флетчер?
– Да.
– Я собирался жениться на Рут Фрайер, – язык мужчины заплетался.
Флетч выставил вперед левую ногу, ударил правой рукой. Аккурат по челюсти Робинсона.
Тот рухнул, не вынимая рук из карманов. Флетч придавил его правым коленом, нащупал в правом кармане плаща пистолет, вытащил его, встал. Глянул на пистолет. Двадцать второго калибра. Робинсон не сопротивлялся.
Какое-то время он приходил в себя. Взгляд его стал более осмысленным. Он сел, одной рукой упираясь в пол, второй осторожно коснулся челюсти.
– Заходите, – Флетч повернулся и прошел в кабинет. Там положил пистолет в ящик стола.
Когда он вернулся в прихожую, Робинсон уже стоял в дверях, правая рука – в кармане плаща, левой потирая челюсть.
– Заходите, – повторил Флетч, закрыл за Робинсоном дверь.
По коридору отвел его в ванную. Везде валялись вещи Сильвии.
– Я поставлю кофе, а вы примите душ. Сначала горячий, потом холодный, – и оставил его в ванной.
Он услышал шум льющейся воды, когда нес поднос с кофейными принадлежностями из кухни в кабинет.
Наконец появился и Робинсон, с мокрыми волосами, падающими на отложной воротник рубашки, с плащом на руке.
– Выпейте кофе.
Робинсон бросил плащ на стул, сел в кожаное кресло.
– Вам пришлось многое пережить, – Флетч протянул ему чашку дымящегося кофе. – Примите мои соболезнования.
Робинсон, держа блюдце на уровне груди, пригубил кофе.
– Я не убивал Рут Фрайер. Можете мне не верить, но это так. Я лишь обнаружил ее тело. Она была очень красивая. Я ее не убивал.
– Дерьмо, – пробормотал Робинсон.
– Вы совершили бы непоправимую ошибку, застрелив меня, – продолжил Флетч. – Но я готов понять, что вами движило.
Робинсон закашлялся, поставил чашку на стол, наклонился вперед, закрыл лицо руками, зарыдал.
Флетч прошел в гостиную, остановился перед картиной Пауля Клее.
Из кабинета доносились громкие рыдания. Потом они стихли. Начались вновь.
Когда паузы стали чаще и продолжительнее, Флетч в ванной намочил полотенце холодной водой, выжал его и направился в кабинет. Там бросил полотенце Робинсону.
– Чем я могу вам помочь?
Робинсон вытер полотенцем лицо, сдвинул его на волосы, остался сидеть со склоненной к коленям головой.
– Вы были на похоронах? – спросил Флетч.
– Да. Вчера, во Флориде.
– Как ее родители?
– У нее только отец.
– Мне его очень жаль. И вас тоже.
Клей Робинсон выпрямился.
– Я держался до сегодняшнего дня. И, похоже, перекрутил гайку, – он попытался улыбнуться. – Я думал только о том, что должен вас убить.
– Хотите поесть?
– Нет.
– А выпить?
– Тоже не хочу.
– Откуда вы приехали?
– Из Вашингтона. Я работаю в министерстве юстиции.
– О?
– Обычный чиновник. Чиновник, закончивший колледж.
– Как вы познакомились с Рут Фрайер?
– В самолете. Я отвозил какие-то документы в Лос-Анджелес. Мы провели ночь вместе.
– То есть вы подцепили ее.
– Мы встретились, – возразил Робинсон. – Влюбились. Мы собирались пожениться на Новый год.
– Я не помню обручального кольца на ее пальце.
– Я его еще не купил. Вам не доводилось жить на жалованье чиновника?
– Случалось и такое.
– Я приехал во вторник, – продолжил Робинсон.
– В Бостон?
– Да. Хотел преподнести ей сюрприз. Я знал, что в эту неделю она не летает, а работает в аэропорту. Когда я добрался до отеля, она уже ушла.
– Вам известно, с кем?
– Нет. Девушка, с которой она делила номер, сказала, что ее форма в шкафу, следовательно, она переоделась и ушла. Об убийстве я услышал только утром, когда пришел в аэропорт, чтобы найти ее.
– И что вы сделали?
– Не знаю. Не помню. На следующее утро я позвонил ее отцу и начал заниматься отправкой тела во Флориду. Полиция уже сделала вскрытие. Наглые мерзавцы.
– Где вы взяли пистолет?
– В ломбарде в Саут-Энде. Заплатил сто долларов.
– Этим утром?
– Вчера вечером.
– Где вы провели ночь?
– В основном в баре. Набрался прилично. В два или три ночи попал в какой-то отель.
– Хотите еще кофе?
– Я сам не знаю, чего хочу.
– У меня есть свободная комната для гостей. Если хотите поспать, я не возражаю.
– Нет, – в глазах Робинсона мелькнуло изумление. – Я же собирался вас убить.
– Это точно.
– Вы, однако, оказались проворнее.
– Что вы теперь намерены делать? – Флетч не стал комментировать последнюю фразу.
– Искать убийцу Рут.
– Дельная мысль.
– Вам что-нибудь известно? – с надеждой спросил Робинсон. – Насчет убийства.
– Расследование ведет инспектор бостонской полиции Фрэнсис Ксавьер Флинн.
– И кто, по его мнению, убил Рут?
– Я.
– А кто, по-вашему, убил ее?
– У меня есть кое-какие предположения на этот счет.
– Вы поделитесь ими со мной?
– Нет.
– У вас мой пистолет.
– Да, – кивнул Флетч. – Но за сотню долларов вы можете приобрести другой.
Кажется, идея не показалась Робинсону привлекательной.
– А почему бы вам не уехать домой? – спросил Флетч. – Спуститься вниз, такси довезет вас до аэропорта, самолет – до Вашингтона, другое такси – до дома. Вы покушаете, ляжете спать, а утром пойдете на работу.
– Мысль недурна.
– Вот я и подумал, не предложить ли вам такой вариант.
– Хорошо, – Робинсон встал, взял плащ. – А что я должен сказать вам?
– До свидания?
– Если окажется, что убийца – вы, я вас убью.
– Хорошо.
– Даже если вас упрячут в тюрьму на двадцать, тридцать лет, я дождусь вашего освобождения и убью вас.
– Считайте, что мы договорились.
У двери Робинсон обернулся.
– До свидания.
– Приходите еще. Когда будете чувствовать себя получше.
Прежде чем уйти самому, часом или двумя позднее, Флетч оставил записку графине, указав в ней, что поехал в аэропорт за Энди.