Флетч подъехал к трехэтажному деревянному дому под шиферной крышей в Уинтропе, у самой набережной. Маленький дворик и бетонные ступени вели к крытому крыльцу.
Проезжая по улице, Флетч видел, что задние дворы упираются в бетонную стену, за которой серела грязная вода Бостонской гавани. На другой стороне бухты, в миле или двух, находился аэропорт.
Поднявшись на крыльцо, Флетч заглянул в окно гостиной.
У дальней стены выстроились в ряд четыре пюпитра, за ними – кабинетный рояль, на крышке которого лежали стопки нот. У рояля притулилась виолончель. Диван, стулья, кофейный столик казались лишними в этой комнате.
Два мальчика-подростка, очень похожие друг на друга, в джинсах и ковбойках, расставляли ноты по пюпитрам.
Оглушающе заревел самолет, поднимающийся над гаванью.
Справа от Флетча открылась дверь.
– Мистер Флетчер?
Кнопку звонка он не нажимал.
Маленькое лицо Флинна, с высоты его громадного роста, смотрело на Флетча.
– Привет, – Флетч отошел от окна. – Как поживаете?
– Все в полном порядке. Ваш полицейский эскорт позвонил мне, чтобы доложить, что вы приближаетесь к моему дому. Они опасались, что вы задумали недоброе.
– Они абсолютно правы, – Флетч выставил перед собой пятифунтовую коробку. – Я привез вашим жене и детям шоколада.
– Какой вы молодец, – левой рукой Флинн придерживал дверь, не давая ей закрыться под действием пружины, правой взял коробку. – Взятка, не так ли?
– Я подумал, что могу подарить семье Флинн коробку конфет, раз уж город Бостон вернул мне бутылку виски.
– Заходите, Флетч.
В полутьме прихожей Флетч разглядел полдюжины пар галош и уткнувшуюся в угол детскую коляску.
Флинн провел его в гостиную.
К мальчикам, один из которых держал в руках скрипку, добавилась девочка лет двенадцати, с пышными вьющимися светлыми волосами и огромными синими глазами, в платье того же цвета. Мальчикам было лет по пятнадцать.
– Это мистер Флетчер, убийца, – представил Флинн гостя. – Рэнди, Тодд, Дженни.
Рэнди, ухватив скрипку и смычок левой рукой, протянул Флетчу правую.
– Добрый день, сэр.
Тодд последовал его примеру.
– В моей семье ничему не удивляются, – прокомментировал Флинн.
В гостиную зашел мальчик лет пяти. С каштановыми волосами. В очках и с веснушками.
– Это Уинни.
Флетч пожал руку и ему.
– Не Фрэнсис Ксавьер Флинн?
– Одного достаточно. Как, впрочем, и Ирвина Мориса Флетчера.
Элизабет Флинн появилась из другой двери, за роялем.
Светло-каштановые волосы свободно падали на плечи. Джемпер и юбка облегали крепкое тело. Высокие скулы, большие синие глаза. Добрые и веселые.
– Это Флетч, Элизабет. Убийца. Я говорил тебе о нем.
– Добрый день, – она улыбнулась. – Хотите чаю?
– Не откажусь.
– Он принес сладости, – Флинн протянул ей коробку. – Так уж не откажи ему в чае.
– Как хорошо, – она взяла коробку. – Может, откроем ее после ужина?
– Мы как раз собирались начать концерт, – Флинн повернулся к детям. – Что у нас сегодня в программе?
– Восемнадцатая соната, – ответил Тодд. – Фа мажор.
– Бетховен? Мы так далеко продвинулись?
– Да, – подала голос Дженни.
– Извините, что разбудил вас ночью, – поклонился Флетч.
Элизабет внесла поднос с чайными принадлежностями.
– Давайте выпьем по чашечке, – предложил Флинн.
Пока Флинн разливал чай, Элизабет, сев за рояль, помогала детям настраивать инструменты. Тодд играл на альте. Дженни, как и Рэнди, на скрипке.
– Вы его поймали? – спросил Флетч.
– Кого? – Флинн налил чашку и Элизабет.
– Поджигателя.
– О да.
– Служителя с бензозаправки?
– Нет, сорокатрехлетнего пекаря.
– Он не работал на бензозаправке?
– Нет.
– О!
– Вы изумлены?
– Почему же он поджигал Чарльзтаун?
Флинн пожал плечами.
– Ему повелел Иисус. Так он, во всяком случае, сказал.
– Но где он брал канистры с бензином «Астро»?
– Запасал их впрок, – ответил Флинн.
Элизабет тем временем настроила его виолончель.
Поставив выпитую чашку на поднос, Флинн сел за пюпитр.
– Элзбет обычно аккомпанирует нам на рояле, пояснил Флинн, – но Бетховен обошелся без ее партии.
Элизабет подошла к дивану, села, взяла чашку чая.
Дети замерли за пюпитрами.
Младший, Уинни, переворачивал страницы.
– Con brio! – воскликнул их отец.
И они начали, не отрывая взгляда от нот. Мелодично запела скрипка Рэнди, Дженни пропустила несколько тактов, ее синие глаза раскрылись еще больше, но не стушевалась и догнала остальных, Уинни ходил взад-вперед, как официант, и, подчиняясь взгляду отца, переворачивал страницы, сначала у него, потом у Дженни, Тодда и Рэнди. Каждые пять или шесть минут над домом пролетал самолет, с грохотом, заглушающим музыку, но маленький оркестр, ведомый Флинном, не сбивался с ритма. Элизабет слушала, сложив руки на коленях, ее глаза переполняла любовь.
Наверху захныкал младенец.
Они играли, а за окном начали сгущаться сумерки, в аэропорту зажглись фонари, осветив серую поверхность бухты. Дети заметно устали. Дженни то и дело облизывала губы, вздыхала. Лица Рэнди и Тодда блестели от пота. Волосы прилипли ко лбу.
Последние аккорды отлично удались Дженни, но она заспешила и закончила чуть раньше остальных, отчего тут же смутилась.
Концерт продолжался незабываемые сорок минут.
– Браво! – воскликнула Элизабет. Она и Флетч хлопали, не жалея ладоней.
– Очень хорошо, Дженни, – вставая, похвалил сестру Рэнди.
Флинн молча закрыл ноты, прислонил виолончель к роялю.
– Папа, по-моему, лучше фа мажор ничего нет, – уверенно заявил Тодд.
– Может, ты и прав, – уклонился от прямого ответа Флинн.
Элизабет тем временем обняла Дженни и хвалила Уинни за образцовое выполнение своих обязанностей.
Часы показывали пять двадцать.
– Думаю, мы найдем для вас виски, чтобы выпить стаканчик перед ужином, – обратился к гостю Флинн. Элзбет пьет шерри, но уж бутылку виски она отыщет.
– Мне пора в аэропорт, – ответил Флетч.
– О? – удивился Флинн. – Решили-таки удрать?
Очередной самолет прервал их разговор.
Дети тем временем убирали музыкальные инструменты. Их лица сияли счастьем.
– Прилетает Энди, – ответил наконец Флетч. В половине седьмого.
– Правда? Это хорошо.
– Вы останетесь на ужин? – спросила Флетча Элизабет.
– Он должен встретить свою подружку, – ответил Флинн. – В аэропорту. Его полицейский эскорт наверняка переполошится. Лучше я предупрежу их, что улетать вы не собираетесь, а не то они арестуют вас до выяснения. Слежку за вами они, естественно, продолжат.
– Заезжайте на обратном пути вместе с ней, – предложила Элизабет.
Флетч попрощался за руку с каждым из детей.
– Вы мне понравились, – улыбнулась Элизабет. Фрэнни, он не убийца.
– Все женщины так говорят, – ответил Флинн. – Да и я еще не уговорил его сознаться.
Вновь рев самолета заглушил все остальное.
– Привозите вашу девушку с собой, – повторила Элизабет. – Мы подождем вас с ужином.
– Большое спасибо, – кивнул Флетч. – И я очень благодарен вам за концерт.
– Мы рады, что вы заглянули к нам, Флетч, – улыбнулся Флинн.
– Я с удовольствием остался бы. Можно мне заехать еще раз?
– А на чем вы играете? – спросил Уинни.
– На пишущей машинке.
– Ударный инструмент, – прокомментировал Флинн.
– Лерой Андерсон сочинил концерт для пишущей машинки, – добавила Элизабет.
– Полагаю, вам не удалось поговорить со мной о том, ради чего вы приехали, – отметил Флинн, прощаясь у двери.
– Нет, – качнул головой Флетч. – Но я не жалею, потому что провел этот час куда как лучше.
– Я знал, что вы это скажете.
– Мы сможем увидеться завтра в вашем рабочем кабинете?
– Конечно.
– Когда удобнее?
– В пять часов. Любой здравомыслящий полисмен в это время сидит на работе. Чтобы избежать транспортной пробки.
– Ладно. Где я вас найду?
– Крэйджи Лейн, девяносто девять. Если вы заблудитесь, детективы в штатском покажут вам дорогу.
Они пожелали друг другу спокойной ночи.
За дверью Флетча встретил стылый, напитанный влагой воздух.
Флетч постоял на крыльце, привыкая к темноте, спиной ощущая тепло дома, из которого он только что вышел, в ушах его еще звучала музыка Бетховена, мысленным взором он видел большие синие глаза Дженни под шапкой вьющихся волос.
В свете уличного фонаря он ясно различал лица двух детективов в штатском, сидевших в машине. Ему показалось, что они с ненавистью смотрят на него.
Один из них снял трубку автомобильного телефона, как раз в тот момент, когда Флетч двинулся вниз по ступенькам. Флинн, должно быть, объяснял детективу, по какой причине Флетч едет в аэропорт. И рекомендовал не предпринимать решительных действий... Ни в чем не мешать Флетчу, но и не пускать его в самолет.
– О Господи, – вздохнул Флетч, шагая к своей машине.