Понс Мане решительно шел по узкой улочке вдоль реки. В правой руке он нес фонарь, а на левом плече — маленький деревянный сундук. У поворота дороги он увидел дом и остановился: последний раз, выходя через эту знакомую дверь Мариеты в Сан-Фелью, он был тощим наивным юнцом без гроша в кармане. Дом тогда принадлежал некоей Ане, Мариета еще была девушкой, а Понс ввязался в постыдное и злополучное приключение благодаря своему старшему брату. Даже теперь при воспоминании об этом его щеки горели, и он изо всех сил старался его забыть. Понс легко толкнул ворота. Они беззвучно отворились. В темноте беспокойно зашевелилась лошадь или мул.
На некотором отдалении за Понсом молча шли два человека, высокий и маленький, их мягкие кожаные башмаки почти не издавали звука на мощеной улице. Они не обратили внимания на дородного господина, распахнувшего ворота в дом Мариеты, и вошли во двор со стороны кухни с уверенностью завсегдатаев, и вскоре исчезли из виду за следующим поворотом. Тут парочка остановилась и принялась ждать, прислушиваясь. Через несколько минут они вернулись, держась как можно ближе к стене, и подошли к воротам дома Мариеты, распахнули их и вошли. По земле зацокали подковы, тихонько заржала разбуженная лошадь. Но вскоре она опять заснула, и во дворе воцарилась тишина.
Юсуф, а низенький человек на самом деле оказался мальчиком, направился к двери, распахнул ее и вошел в дом. В конце коридора, в круге света от фонаря, он увидел темную тень купца. Исаак следовал за своим учеником, осторожно прикрывая за собой дверь. Засов щелкнул еле слышно, но и этот звук заглушили тихие шаги Понса Мане. Юсуф шагнул влево, откинул занавеску, ведущую в кладовку, и провел за собой Исаака. Шаги замерли, и теперь они слышали только свое приглушенное дыхание.
— Почему вы закрыли дверь, господин? — прошептал мальчик.
— Они могут почувствовать ветер с улицы. А теперь молчи.
Исаак и Юсуф молча ждали, не двигаясь, три или четыре долгие минуты, пока не услышали звук. Затем голос вдалеке позвал:
— Сюда, господин Понс. Мы готовим комнату.
Юсуф выглянул из-за занавески. В конце длинного коридора в слабом отблеске фонаря на лестнице, ведущей на верхний этаж, он успел заметить край плаща. Встав на цыпочки, он шепнул на ухо хозяину:
— Это голос Гиллема, господин. Понс поднимается по лестнице в конце дома. Я вижу отблеск его фонаря.
— Тогда идем туда. По-моему, тут есть другая лестница.
— Да, господин. Прямо напротив нас. Откуда вы узнали?
— Даже Мариете иногда нужен врач, Юсуф, — шепнул Исаак. — Ты видишь, куда идти?
— Нет, господин, слишком темно.
— Тогда следуй за мной. — Исаак отдернул занавеску и двинулся вперед, на ощупь касаясь грубых каменных стен, пока его ноги не коснулись нижней ступени винтовой лестницы. В дальнем конце коридора еще был виден свет от фонаря Понса: без него дом был бы погружен в полный мрак.
На полпути их остановил шум, от которого у Юсуфа по спине побежали мурашки. Это был глухой удар, отчетливый звук тяжелого предмета, ударившего по человеческому телу, после чего последовал грохот. На черепичный пол упало что-то деревянное или даже металлическое. Слабый свет задрожал и исчез. Исаак остановился и положил руку на плечо ученика.
— Свет есть? — прошептал он.
— Нет, господин.
— Тогда подождем здесь, у двери. Тут мы вряд ли попадем в ловушку. Давай устроимся на лестнице.
Примерно в то же время, когда Понс Мане покинул свой дом в южной части города и направился на север в Сан-Фелью, человек, облаченный в черный плащ и надвинутую на глаза шляпу, подошел к стражнику у северных ворот города.
— Господин, — произнес он грубым, уверенным голосом, — следуйте за мной.
— А почему это я должен оставить свой пост и идти за тобой, дружище?
— Послушайте… — Человек замолчал и решил переменить тактику. — Я ищу беглого раба, — нетерпеливо сказал он. — Это мавританская девчонка, и вчера на ярмарке я отдал за нее этому сукиному сыну огромные деньги. Пять монет. Она сбежала, лишь подвернулся случай. У меня есть бумага о покупке, — добавил он, вытаскивая из рукава бумагу и показывая стражнику.
Тот понимающе кивнул. Никакого значения не имело то, что они стояли в темноте, и букв было не различить. Умение читать не относилось к достоинствам стражника.
— Кажется, я знаю, где она, — продолжал человек в черном. — И я желаю ее вернуть. Скоро я отучу ее от подобных глупостей.
— Что ты от меня хочешь? И в такой час?
— Она в доме в Сан-Фелью. Я хочу, чтобы вы забрали ее.
— Укрывать беглого раба — серьезное преступление.
— Об этом не беспокойтесь. Не знаю, какую сказку она наплела живущим там людям, но я слышал, что они взяли ее в услужение. Соседи уверяют, что они честные. С ними я ссориться не желаю. Вообще-то им даже выгоднее будет вернуть девчонку мне безо всяких препирательств. Аза вашу помощь, господин, я дам вам пять су. Я хочу, чтобы девчонку вернули до утра. Потом я отправляюсь в Фигуэрес. Мавританская девчонка, — повторил он. — Она называет себя Ромеа.
— Тогда покажи мне дом, и посмотрим, что можно сделать.
Стражник постучал в дверь, а человек в плаще отошел в сторону, чтобы дать представителю закона возможность все сделать самому.
Через минуту дверь чуть-чуть приоткрылась.
— Кто там? — спросил тоненький, дрожащий голосок.
— Мы хотим поговорить с твоим хозяином.
— Его нет дома.
— Тогда с хозяйкой.
— Она тоже ушла. Сейчас праздник, никого нет дома.
— Мы бы хотели войти, — продолжал стражник, налегая на дверь.
— Нет! — взвизгнула служанка, пытаясь закрыть дверь. — Когда хозяев нет дома, мне не велено никого впускать. Вы не можете войти.
— Что случилось? — раздался голос из кухни, и Зейнаб поспешила на помощь молодой служанке.
Как только человек в плаще услышал голос, он воскликнул:
— Я узнал ее! Это она.
Он протиснулся мимо стражника, толкнул дверь, ворвался во двор, схватил Зейнаб за руку и сказал:
— Я требую того, что принадлежит мне по праву. Она моя рабыня.
Не отпуская девочку, он бросил служанке кошель с монетами:
— Передай своему хозяину за хлопоты.
— Я свободна! — Зейнаб отчаянно боролась. — У меня есть бумага. Дайте мне показать ее вам.
— Лживая маленькая дрянь! — сказал Луп. — Она умна и принесет пользу на новом месте. Спасибо, это вам за труды. — И второй кошель легко упал на ладонь стражника.
— Господь защитит меня, я его убил! — Слова раздались в пустом доме, и Исаак с Юсуфом присели на каменные ступени в ожидании дальнейших событий.
Никто не ответил.