- Информация от верного источника, не сомневайся.
- Слушай, давай, как только Зеро нас вновь соберет, возьмем его в оборот. Под пыткой гад все нам расскажет, - голос Механика дрожал от ярости и желания быстрее рассчитаться с обманувшим их мерзавцем.
- Не гони зря волну, парень. Это не выход. Во-первых, понимая, что признание в сотрудничестве с Джокером для него верная смерть, этот оборотень ничего нам не скажет. А во-вторых, каждый сыщик знает, что, выявив предателя, его сначала максимально надо использовать для начала оперативной игры и дезинформации противника. А потому давай при получении очередного задания и встрече с Зеро проследим за ним и, когда он выйдет на Джокера, обоих ликвидируем. А потом разбежимся в разные стороны, и, может быть, все обойдется. Есть и другой путь: попытаться, минуя Зеро, выйти непосредственно на Джокера и начать охоту за ним. После его ликвидации и Зеро будет не так опасен, как сейчас, при поддержке авторитета. Но пока гадать не будем, надо ждать звонка Зеро и одновременно искать выход на Джокера. Берем инициативу в свои руки. Жаль только, пока не можем подключить других наших ребят.
- Я, возможно, смогу уже завтра найти Гонщика. Однажды высадил его у метро, а он говорит: Мне ехать никуда не надо, я вон в тех домах живу, пять минут ходу. А когда трепались в ресторане, поджидая Ленчика, он сказал, что развелся и теперь вся его семья - это собака, долматин Линда, и дряхлый Запорожец. Похожу там и, думаю, сумею его отыскать.
- Ну что же, если найдешь, то объясни ситуацию. Пусть будет осторожен. Но пока ничего не предпринимайте. Нас уже будет трое, и мы сможем действовать сообща по особому плану. Мы ещё не знаем, кто будет их следующей жертвой. Мне кажется, что начнется охота именно за мной. Не зря же Зеро меня на последнюю акцию не взял: не доверяет, подлюга! Я на всякий случай завтра с открытием метро рвану на вокзал и поеду на рыбалку, а с утра в понедельник позвоню тебе, и мы встретимся. И если с нами будет ещё и Гонщик, то я смогу спланировать и провести такую комбинацию, что они пожалеют о своих подлых делах. Если я в понедельник сам на связь не выйду, то на всякий случай вот тебе мой телефон. И еще, возьми фотокарточку Джокера. Мне она больше не нужна: я эту самодовольную харю и среди тысячи людей узнаю. Покажи её Гонщику, если его найдешь, конечно.
Сыщик встал, считая, что разговор окончен:
- Давай разъезжаться, а то скоро уже последний поезд уйдет. И не тушуйся: надежда умирает последней. Может быть, и прорвемся! С потерями, но прорвемся. - Говоря так, он действительно надеялся на благополучный исход, ещё не зная, что о его контакте с подполковником стало известно и Руководитель и Зеро уже приняли решение.
Механик смотрел вслед уходящему товарищу, пока тот не скрылся из виду, а затем поднялся и пошел в противоположную сторону. Уже подъезжая к своей станции, он вдруг подумал, что и ему неплохо бы подстраховаться и не ночевать дома: А вдруг следующий на очереди я, а не Сыщик? И он, выйдя из метро, поймал такси и поехал к своей давнишней знакомой, зная, что та его всегда охотно примет.
Будильник звонил тревожно, нетерпеливо. Сыщик быстро поднялся и заставил замолчать безжалостный механизм, вернувший его из сладкого забытья в жуткую действительность, полную скрытой, но, казалось, густо разлитой в окружающем пространстве угрозы.
Сыщик выглянул в окно: пасмурно! И трудно понять, то ли ещё не рассвело, то ли утреннее солнце закрыто тучами и день обещает быть ненастным.
Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить жену и ребенка, он быстро умылся, оделся и, взяв с вечера заготовленный рюкзак и чехол со снастями, отправился к выходу. В подъезде чуть задержался, осторожно выглянул, осмотрел улицу и, решив, что все спокойно, быстро зашагал к станции метро. Перед тем как юркнуть в только что открывшиеся для пассажиров двери, Сыщик ещё раз проверился, нет ли за ним слежки, и, успокоенный, двинулся вперед с надеждой на двухдневный безмятежный отдых над гладью озера. Возможно, это моя последняя рыбацкая вылазка. Ну и пусть! Хоть мгновения радостного азарта, да мои! Да и дядю Васю повидать нелишне.
Возле основательного, спокойного и рассудительного старика Сыщик часто ловил себя на мысли, что завидует этому человеку, казалось бы, всегда знающему, как надо поступить и что из этого может получиться.
Ему, конечно, хорошо в деревне, вдалеке от городской суеты, быть неторопливым и мудрым. Да там и сама природа заставляет жителей вести себя тихо, размеренно и достойно. Хотя это я вру. У них Леха-шофер спьяну нередко буянит, и урезонить его могут только участковый инспектор Карташов с помощью мордобоя и связывания да дядя Вася рассудительными уговорами. Вот и выходит, что природа природой, а у дяди Васи характер действительно сам по себе золотой.
Думая так о предстоящем отдыхе и встрече с приятным ему человеком, Сыщик незаметно доехал до нужной ему станции метро.
Выходя из вагона, ещё раз осмотрелся и, убедившись, что слежки за ним нет, поднялся по эскалатору наверх, вышел на улицу и направился к пригородным поездам. Сидя в вагоне, в силу старой оперативной привычки, доведенной до автоматизма, внимательно присмотрелся к пассажирам. Здесь были в основном дачники, туристы и несколько таких же, как он, рыболовов. Никто из сидящих в вагоне не вызывал опасений и настороженности. Ион, недоспавший в эту ночь, поставив рюкзак на пол и зажав его на всякий случай ступнями, с удовольствием погрузился в приятную дремоту. Время от времени он заставлял свое внимание всплывать на поверхность сознания, фиксируя объявляемые машинистом названия станций.
Где-то минут за десять до нужной ему остановки Сыщик стряхнул с себя остатки дремотного состояния и, с удовлетворением отметив, что теперь действительно отдохнул, прошелся взглядом по лицам пассажиров. Из садившихся вместе с ним в Москве осталось всего несколько человек, в том числе и те трое рыбаков, на которых он смотрел с симпатией, разделяя их увлечение и понимая испытываемые ими нетерпение и азарт.
Выйдя из вагона на нужной ему станции, Сыщик, уже в который раз подстраховываясь, окинул настороженным взглядом сошедших вместе с ним людей. Здесь были рыболовы со снастями, туристы с тяжелым снаряжением, дачники-огородники и местные жители, возвращающиеся из далекой Москвы к своим родным домам. Нет, ничего не внушало ему подозрений, и он поспешил взобраться в автобус местного маршрута. Замелькавшие по ходу движения за запыленными стеклами стволы пятнистых белых берез и вечнозеленых сосен и сверкающая порой между ними бликами поверхность озера окончательно его успокоили, дали возможность расслабиться в предвкушении безмятежного отдыха.
Но это было опасное заблуждение. Казалось, он предусмотрел все, кроме одной, но весьма важной детали: в материалах, собранных на него Зеро, в разделе Привычки и увлечения было зафиксировано место его постоянных многолетних вылазок на рыбную ловлю. Им и не надо было следить за ним весь путь от дома до этой дальней деревни.
Сыщик данного варианта не учел, и это было его ошибкой.
Как его ни уговаривал дядя Вася, качая крупной головой с густой седой шевелюрой, Сыщик отказался от угощения и сразу начал хлопотать, чтобы поскорее очутиться среди нависших над водой ветвей деревьев, отражающихся в зеркальной глади озера.
Он почти не слушал хозяина, рассказывающего ему последние деревенские новости, казавшиеся старику значительными и судьбоносными. Какое дело ему, городскому жителю, до смертей и свадеб и просто споров между жителями, нарушающих спокойствие и размеренный быт местного населения! Не было ему дела и до генерала, по словам дяди Васи, прибывшего с многочисленной свитой в специальный рыбацкий домик, предназначенный для знатных гостей и местного начальства. Заметив рассеянность гостя, дядя Вася замолчал. Он не обиделся: у каждого свои заботы, мало ли какая нужда человека сегодня сюда на вольную рыбалку загнала? И только спросил:
- С берега ловить будешь или понтончик возьмешь?
- Понтончик возьму, - лаконично ответил гость.
Он любил рыбачить на этой надувной лодочке, способной вместить только одного человека. Обычно, сидя в ней - множество раз залатанной разноцветными кусочками резины, - он начинал чувствовать себя словно парящим между водной и воздушной стихиями, способными своими благодатными струями хоть немного очистить полную смятения душу...
Идти было недалеко: через небольшой перелесок до озера, затем - вдоль берега, обогнув небольшой заливчик, выйти к месту, куда не очень-то охотно шли другие рыбаки из-за крутизны берегов. Здесь удобно было рыбачить лишь с лодки.
В этот субботний день на озеро приехало много народу. Повсюду виднелись автомашины и туристские палатки городских обитателей, спешащих насладиться остатками ещё сохранившейся природы, напоминающей об их когда-то первобытном, более полезном для души и тела состоянии.
Подойдя к обрыву, он ещё раз оглянулся по сторонам. Почти на каждом удобном кусочке суши виднелись любители посидеть с удочками. В отдалении, на мелководье, купались мамаши с детьми. Еще дальше, метрах в двухстах от него, трое парней примеряли акваланги. Клад, что ли, мечтают найти на дне? Или подводной охотой хотят заняться? Аможет, просто проходят практику начинающие аквалангисты? Ну да ладно, пусть ребята потешатся. Сыщик спустился с обрыва. Бросив лодку на воду, он положил в неё снасти и забрался сам, отгреб чуть подальше, метров на пять, от берега. Теперь он был отделен от всех иных рыбаков обрывом, и лишь вдали на узкой полосе виднелись купающиеся дети и готовящиеся к погружению аквалангисты да заросший густым кустарником дальний берег и озерная, почти неподвижная вода.
Благодать! Вот только небо постепенно заволакивается тучами. Ну хоть пару часов, может быть, удастся порыбачить, а потом вечером выпьем с дядей Васей, пожарим, если повезет, рыбки, и я послушаю его рассказы о былом. Старик любит и умеет рассказывать.
Мерное покачивание лодки, ласковые лучи солнца... и вдруг - шипящий звук выходящего из резины воздуха, холод мгновенно накрывшей его с головой студеной озерной воды. Сознание мгновенно отметило: Старая резина не выдержала, прорвалась, и я вместе с лодкой ушел под воду. И тут же Сыщик прервал свое погружение мощными движениями рук. Но едва он успел вынырнуть и вдохнуть воздух, как какая-то сила, обхватив ноги, вновь утянула его вниз.
Сом, что ли, здесь завелся? - мелькнула глупая мысль.
Резко наклонившись, он нырнул навстречу силе, не дающей ему всплыть, и понял, что происходит: Джокер, сволочь, достал-таки меня.
Сыщик рванулся, пытаясь освободиться от жестких рук, не дававших ему прорваться к живительному воздуху. Но противник захватил его сзади, и Сыщик почувствовал, что сопротивление его бесполезно. Последние пузырьки воздуха вырвались из легких и весело устремились вверх, навстречу солнечным лучам, чтобы лопнуть и навсегда исчезнуть. Тело его обмякло и, подталкиваемое аквалангистом, мерно покачиваясь, достигло дна...
Дядя Вася забеспокоился из-за долгого отсутствия гостя. Придя к обрыву, он заметил спущенную полузатопленную лодку и поднял тревогу. Четверо молодых мужиков принялись нырять, и один из них нашел тело москвича. Почти рядом с берегом.
Вызвали участкового инспектора Карташова и врача из соседнего санатория доставили. Смерть зафиксировали, протокол составили. И стали думать и гадать, что дальше делать. У дяди Васи был записан домашний телефон его гостя.
Он отправился вместе с врачом в санаторий, откуда позвонил в Москву жене погибшего.
Телефонную трубку взяли сразу, и, услышав голос ничего не подозревающей женщины, Василий Никитович вдруг понял, что не знает, как сказать о гибели близкого ей человека. Но женское сердце - вещун. Как только он назвал себя, она с испугом спросила: Что с Виктором? И он вдруг брякнул без всякой подготовки: Беда, Мария. Погиб твой мужик, утонул. Алло, алло!
Гудков не было, ясно, что трубку не положили. И тут кто-то другой подошел к телефону: Что случилось? Я соседка Марии. Она сейчас почти без сознания, ничего сказать не может. Что случилось-то?
Женщина попалась сообразительная и деловая. Обещала помочь соседке, посидеть с ней ночь. Ипопросила от её имени об одном: тело погибшего перевезти в Москву.
Положив трубку, дядя Вася тяжело вздохнул: легко сказать перевезти в Москву. И дорога дальняя, и выходной опять же. Кто же согласится? Разве только шебутной Леха на своем грузовике. Но не бесплатно же!
Денег у Василия Никитовича было мало. Но он додумался обратиться за помощью к рыбакам на берегу, и скинулись мужики для своего собрата. Сумма собралась приличная, да тут ещё генерал - любитель рыболовства подошел и сунул сотню тысяч. Правда, сказал не по делу осуждающе: Пьянство до добра не доводит. Фраза прозвучала довольно нелепо с учетом того, что от высокого начальства здорово несло спиртными напитками.
Дядя Вася принял пожертвования и зашагал к Лехе, взяв с собой участкового инспектора, который уже распорядился перенести труп в сарайчик рядом с его служебным помещением. Сперва Леха начал было куражиться, но, когда узнал, что ему заплатят почти триста тысяч, собранных рыбаками, от такой щедрости даже малость протрезвел и зарекся пить до утра, чтобы выполнить ответственное задание.
Рано утром выехали в Москву. Леха всю дорогу до города беспрерывно трепался, борясь со сном и похмельем.
Дядя Вася его не осуждал. Ему было ясно, что мужику просто не по себе от страшного груза в кузове.
Да, жизнь человеческая легко испаряется. Это чтобы родить человека, надо найти свою судьбу, зачать и девять месяцев ждать, а расстаться с жизнью молодому и здоровому можно в несколько секунд. Жаль мужика, ох как жаль! И жена теперь вдовица, и сын сирота. А уж как это случилось, теперь никто не узнает.
Об этом думал и Василий Никитович. Очень ему не понравился ровный порез на днище лодки. Указал на него участковому Карташову, да тот отмахнулся: никому не нужны лишние заботы.
Наконец они въехали в лабиринты московских улиц, Леха замолк и больше уже не говорил ни слова, когда вносили тело несчастного на третий этаж и укладывали на диван. Мужики немного постояли, глядя, как убитая горем женщина, встав на колени, приникла к покойному...
- Ты особо не гони, - посоветовал Василий Никитович Лехе обратной дорогой. - А то вместо одного трупа три будет.
Он и не подозревал, насколько его слова оказались пророческими по отношению к назревавшим событиям.
Глава 8