Альберт Евгеньевич нервно подергал на груди замок старенькой кожаной куртки.
- Нина ругает Реваза за то, что он тратит деньги по пустякам. Вот Реваз и придумал...
- Прежде, помнится, вы говорили, что не поддерживаете с Ревазом Давидовичем отношений, - вставил Бирюков.
- Затеянный Ревазом книгообмен - единственная связь между нами. Не мог же я в таком пустяке отказать дяде.
Маковкина достала бланки переводов, изъятые на Главпочтамте.
- А это что?
Вспыхнувшее было на лице Зарванцева удивление мгновенно сменилось растерянностью:
- Не знаю...
- Чьим почерком заполнены переводные талоны?
Альберт Евгеньевич повертел бланки и, возвращая их Маковкиной, твердо сказал:
- Реваза почерк.
- От кого он такие крупные суммы получал?
- Представьте себе, не знаю.
Маковкина положила на край стола чистый лист бумаги и шариковую авторучку. Затем показала Зарванцеву заполненное постановление о получении образца почерка для сравнительного исследования и подробно стала рассказывать о его правах при этом следственном действии. С повышенной внимательностью выслушав ее, Альберт Евгеньевич тыльной стороной ладони вытер внезапно вспотевший нос, неуверенно взял ручку и словно испугался:
- Я не знаю, что писать!
- Пишите под мою диктовку. "Следователю прокуратуры Маковкиной. Объяснительная. По существу предъявленных мне почтовых переводов, полученных Ревазом Давидовичем Степнадзе по паспорту..." - Маковкина помолчала. - Перепишите из талонов серию и номер паспорта, кем и когда он выдан, где прописан... Переписали? Теперь заканчивайте: "Ничего объяснить не могу". И распишитесь.
Когда Альберт Евгеньевич аккуратно вывел красивую подпись, Маковкина по всем правилам оформила протокол получения образца почерка, посмотрела на старенькие кеды Зарванцева и обратилась к Бирюкову:
- Сейчас сличим обувь, Антон Игнатьевич. После этого, думаю, не стоит больше отнимать у Альберта Евгеньевича время.
- Вы меня отпустите? - с удивлением спросил Зарванцев.
- Конечно. Только прежде зайдем с вами ненадолго в научно-технический отдел.
Маковкина заполнила еще один стандартный бланк постановления о назначении экспертизы и, поднявшись из-за стола, предложила Зарванцеву:
- Пройдемте со мной.
- Куда? - испугался тот.
- К эксперту. Там я все вам объясню.
- Я ничего не знаю!
- Никаких знаний от вас не требуется.
- Но зачем это?! Для чего?!
- Я все вам объясню, - повторила Наташа и направилась к двери.
Зарванцев тревожно глянул на Бирюкова и с неохотой пошел следом за Маковкиной. Едва закрылась дверь кабинета, Бирюков разложил на столе фотографии Степнадзе и Зарванцева и сосредоточенно стал их изучать. Отвлекся он от этого занятия лишь тогда, когда вернулась Маковкина.
- Какой-то необычайный трус, - сказала она. - Кроме внешности, у него нет ничего мужского.
- А внешность оригинальная, правда? - спросил Антон.
- Не сказала бы...
Бирюков показал старый паспорт Степнадзе:
- Вглядитесь в фотографию. Есть что-то общее с Зарванцевым?
Маковкина посмотрела в паспорт.
- Ничего нет.
Антон протянул фотоснимок Альберта Евгеньевича:
- Сравните нос и глаза...
- Очень отдаленное сходство, - неуверенно проговорила Маковкина. Лбы совершенно непохожи: у Степнадзе - широкий, у Зарванцева - будто редька хвостом вверх.
- А если лоб Зарванцева прикрыть форменной железнодорожной фуражкой?..
Маковкина помолчала:
- Тогда, возможно, что-то общее будет.
Бирюков, сняв трубку телефона, пригласил эксперта-криминалиста. Как только Дымокуров вошел в кабинет, сразу спросил:
- Аркадий Иванович, что показывают пробы грунта с "Запорожца" Зарванцева?
- Делаем спектральный анализ, будем сравнивать с пробами из Шелковичихи.
Антон передал эксперту фотографию Альберта Евгеньевича:
- Очень срочная просьба. Надо с помощью фоторобота одеть вот этого гражданина в железнодорожный пиджак и фуражку.
- Тоже железнодорожную?
- Да.