– Нет, если говорить о тебе, то надо больше этих "пра" добавить. Погоди-ка, подсчитаю, сколько именно… Получается пять.
Агнешке очень понравилось такое количество прародительниц по прямой линии. Девочка вообще любила истории о прошлом, вместо сказок просила рассказывать о происшествиях давно минувших дней, а можно и не очень давно, лишь бы минувших. Лучше всех такие повествования получались у бабушки, иногда их дополняла двоюродная бабушка Амелия, а случалось, пару слов подбрасывал и дедуля Болеслав. Никто не знал о прошлом больше их!
– Ну а теперь, бабуля, расскажи, откуда у нее золото? Как оно высыпалось? Когда это было? Ну же, рассказывай!
– Прямо сейчас? Скоро обедать будем.
– Начни сейчас, а если не успеешь, доскажешь после обеда, потому что потом мне придется спешить домой, уроков много задали.
Агнешка очень рассчитывала на то, что потом подключится дедушка и дополнит наверняка таинственную и потрясающую историю.
Юстина легко позволила себя уговорить. Она давно заметила во внучке интерес к старине, столь похожий на ее собственный. Одновременно радовалась этому и огорчалась, ибо умненькая девочка, когда подрастет, может ознакомиться с мемуарами их предков по женской линии и обнаружит глубоко скрываемую жизненную тайну бабушки. Ладно, чему быть – того не миновать.
– Ну хорошо, слушай. Все началось жутко давно…
Как и надеялась Агнешка, потрясающая история не уложилась в обед и даже десерт. Дедуля свои замечания принялся делать только под самый конец.
– Сразу надо было подумать, почему портреты такие тяжелые, – недовольно говорил Болеслав. – Даже самые большие рамы из самого тяжелого дерева не могли столько весить. А портреты переносили два раза, и никому в голову не пришло. И вообще какие-то мы несообразительные. После того как раскурочили прадедушку, надо было сразу приниматься за прабабушку, ведь оба портрета были одинаковой тяжести. А мы сидим, радуемся, а прабабушка все еще на полу лежит.
– Нет, не так было, – перебила мужа Юстина. – Никто из нас не подумал, что и другая сторона тоже выложена золотом. Кажется, один Анджей догадался, потому что вы вместе с ним портреты со стены снимали.
– Папа? – обрадовалась Агнешка.
– Да, твой папа. Догадался, что в портретах должны быть еще монеты. И в самом деле были…
– Но, к сожалению, все потратили, – вздохнула бабушка и спохватилась: – С толком потратили, у вас отдельная квартира и машина.
Агнешка не стала вникать в проблему расходования золотого клада, ей вполне хватало для размышлений самого факта золотоносного чуда. Девочка вполуха слушала взрослых, разумеется, какие-то сложности с деньгами, нормальное дело, опять деньги…
Как дошла до дома, Агнешка не заметила.
Агнешке уже было тринадцать, когда к ее матери пришла зареванная приятельница. К этому времени девочка уже отчетливо понимала роль денег, с материальными проблемами сталкиваясь буквально на каждом шагу. Даже в школе. Одежда некоторых учениц и образ жизни некоторых учеников говорили сами за себя. Нет, она, Агнешка, не ходила в беднейших, ни в коем случае, но были и побогаче. Вроде бы все равны, неважен финансовый статус родителей, важны другие ценности, а вот поди ж ты… Агнешка умела наблюдать жизнь, подмечать факты и делать выводы.
Приятельница матери была так убита горем, а пани Идалия так расстроилась из-за приятельницы, что обе напрочь забыли о наличии в доме ребенка и без стеснения говорили о своих проблемах. А проблема заключалась в том, что приятельницу бросил муж, вернее, не муж, а постоянный сожитель, четырнадцать лет были вместе, казалось бы – на всю оставшуюся жизнь, и вдруг такой гром средь ясного неба!
– И все потому, – рыдала пани Халина, – что я разорилась. И с этого момента он перестал меня любить.
– А ты не преувеличиваешь? – спросила потрясенная и шокированная пани Идалия. – Он же никогда не был корыстолюбивым.
– Не был! Как же! – фыркнула пани Халина. – Сплошное притворство. Знаешь, с кем он сейчас живет? Со Сверчиковой!
– Не может быть! С этим чудовищем!
Это чудовище – вдова миллионера, у нее есть вилла, "мерседес", забегаловка в центре Варшавы и сто кило ювелирных изделий советского производства. И еще квадратный километр теплиц, которые она сдает в аренду. Я почему знаю – она давно ему звонила, вроде бы в его драгоценных советах нуждалась, так теперь он отправился эти советы лично давать. Увидишь, он еще на ней женится!
– А почему на тебе не женился?
Пани Халина вытерла слезы и пожала плечами.
– Потому что его бракоразводный процесс все тянулся, а я за него все платила… А теперь Сверчикова даст судье в лапу и его мигом разведут. Увидишь!
– Никак не могу поверить, – вздохнула пани Идалия и долила подруге бренди. – А я уж думала – вот есть же порядочные люди на свете. Может, ты все же ошибаешься? Хотя… ведь не ради ее красоты и интеллекта он к ней переехал. Она же примитив, особенно в сравнении с тобой.
Пани Халина шмыгнула носом, пожала плечами и хлебнула из бокала. Агнешка была во всем согласна с матерью, ведь пани Халина, несмотря на пожилой возраст – за сорок лет, все еще была очень красивой женщиной, а выглядела как молоденькая девушка. И лицо, и фигура, и ноги… Правда, в данный момент она красотой не блистала, но ведь это из-за слез.
– И знаешь, дорогая, – доверительно сказала подруге пани Халина, – я уже давно стала подозревать, что со мной он только из-за моих денег. Вроде бы и не обращал на них внимания, но всегда пользовался, да я сама ему их навязывала. А как кончилось, нечего навязывать, так и не нужна. Выжили меня с работы, слишком много знала. Хорошо еще, живой выпустили, хотя сейчас меня это совсем не радует. Ясное дело, от меня ему теперь никакой пользы, а Сверчикова в деньгах купается. Пани Идалия опять вздохнула, покачала головой и тоже отхлебнула бренди. Должно быть, она здорово расстроилась, потому что в принципе крепких напитков не употребляла. Эта начатая бутылка с полгода простояла в буфете, встречи с друзьями проходили за чаем и кофе.
– И тебя ничему не научил пример Марины? – вдруг сердито поинтересовалась Агнешкина мама. – Помнишь?
– Ну и что с того? – грустно отозвалась приятельница, протягивая пустой бокал. – Знаешь, я, наверное, упьюсь… А в этих делах на чужих примерах не научишься, всегда кажется – уж со мной такое не может произойти. Я ведь ему верила как не знаю кому! А Марина, она ведь тоже не виновата, откуда ей знать, что это не мужик, а пиявка?
– Все равно следовало принять меры предосторожности, оформить брачный договор, оставляя за собой квартиру.
Агнешка не знала, в чем причина жизненных неурядиц тети Марины и какие они, эти неурядицы, но, сопоставив услышанное в последнее время, поняла, что из-за них родные потеряли все свои накопления вместе с золотым дождем прабабки. Хотелось бы узнать поподробнее, да ведь мама не скажет. Опять расспросить бабулю или прямо тетю Марину?
Тетю Марину Агнешка взяла хитростью. Отец одной из ее одноклассниц работал по контракту в Ливии и привез дочери настоящую арабскую халву. Банку халвы Агнешка получила в обмен на три свитка шпаргалок, выцыганенных у дяди Юрека из Косьмина, куда Агнешка съездила на велосипеде.
Поездка заняла два дня. Девочка отправилась после обеда в пятницу и вернулась вечером в воскресенье, и за это время основательно изучила собственную анатомию, ощущая в теле каждую косточку и каждую мышцу в отдельности.
Немного отойдя после путешествия, Агнешка отправилась к тетке.
– Кроме вас, тетечка, никто не сможет по достоинству оценить настоящую арабскую халву, – с порога сладко пропела она. – Съесть-то всякий сумеет, но ведь жалко… только добру пропадать. Вот я и принесла ее вам, тетечка.
– Дорогуша, я же худею! – простонала Марина, алчно глядя на лакомство.
– Нестрашно, не так уж часто подворачивается такая халва. А раз в десять лет даже дервиш не растолстеет.
Туманный аргумент оказался неопровержимым. Дервиш, изображенный на крышке жестяной коробки, был так строен, что Марина легко затоптала и без того едва тлеющие угрызения совести и дрожащими руками схватила коробку с халвой. Теперь Агнешка могла вести разговор на любую тему.
Она узнала, что в давние-давние времена, можно сказать вообще в седой древности, их предки были очень богаты. Две войны основательно подорвали их благосостояние, и все-таки остатки его очень помогали потомкам существовать. Последняя финансовая инъекция поступила из портрета прабабки, и это могло бы значительно изменить их положение к лучшему, но, к сожалению, половину огреб совсем не заслуживающий этого кузен Дарек из Южной Америки, а вторая половина…
И далее Агнешке пришлось о многом самой догадываться, ибо тетя Марина принялась бекать, мекать, сбиваться в своих показаниях и вообще всячески пыталась себя оправдать. Сначала подчеркивала другие траты из наследства, перепавшего от предков. Благодаря им Амелия наконец устроилась, родители Агнешки расплатились с долгами и купили квартиру, удалось освободить от жильцов фамильную развалюху в Пляцувке и заплатить за нее бешеные налоги, а вот она…
И тут тетку Марину словно прорвало. Забыв, что ее слушает ребенок, она принялась жаловаться на несчастную свою планиду. Разошлась с мужем и за огромные деньги выкупила у него свою же собственную квартиру. Второй муж тоже оказался нехорошим, а если честно – настоящий изверг и тиран, и уж он так хитро обманул бедную тетку, что пришлось отдать все фамильные средства, чтобы от него отделаться. К счастью, тут как раз привалило прабабкино золото.
– А квартира? – поинтересовалась Агнешка, осматривая скромное двухкомнатное жилище.
Выяснилось, что ее бывшая трехкомнатная досталась все-таки извергу, а родные пожалели дать денег на трехкомнатную для нее.
Все правильно. История тети Марины могла служить авторитетным подтверждением всеобъемлющей власти денег и клиническим примером теткиной глупости. Как бы она жила со своим извергом, не имей семья возможности от него избавиться?
А вскоре Агнешке выпал счастливый случай – она подхватила свинку. Случилось это в то время, когда в их квартире произошла авария центрального отопления, а, как известно, свинка требует длительного лечения и тепла. Восьми градусов выше нуля было явно недостаточно для выздоровления ребенка, поэтому его перевезли к бабушке с дедушкой и оставили там на весь период ремонта, который протянулся до весны. С наступлением тепла батареи принялись греть как бешеные и Агнешка вернулась к родителям, проведя у бабушки больше месяца.
Это был восхитительный месяц, возможно самый счастливый в жизни девочки. Окруженная теплом и заботой, освобожденная от необходимости ежедневного хождения в школу, она прочла множество интересных книжек, а потом, в поисках каких-нибудь журналов, наткнулась на большую пачку старых бумаг, которую из любопытства распаковала, не зная, какими грандиозными последствиями это чревато. Разрешения у бабушки внучка не спрашивала, ей позволялось читать все, что захочет, а предположить, что бабушка станет держать секретные материалы в открытом доступе, девочка не могла
Первым делом Агнешка вытащила из свертка большую толстую тетрадь в твердом красном переплете. Заглянула в нее и убедилась, что прочесть не сможет, почерк совершенно неразборчивый. Однако вскоре обнаружила внушительную стопку отдельных страниц, частично написанных от руки, частично напечатанных на машинке, и, сопоставив их содержание с записями в красной тетради, поняла, что это два идентичных экземпляра. Умная и начитанная девочка сообразила – запись в тетради является оригиналом и представляет собой дневник одной из ее пра… и так далее бабок, а какая-то добрая душа ее переписала. Девочка начала читать дневник – и окружающий мир перестал для нее существовать.