Он был здорово пьян.
- Какого черта ты здесь торчишь? - спросил он.
Я рассказал ему все про миссис Чифф и про то, что она просила передать.
Пока я говорил, он так и стоял в шляпе и пальто, а потом сказал: "Это продувная испанская крыса". Он поперхнулся от злости и лицо его стало таким, что я понял: он сейчас психанет.
- И еще она просила, чтобы ты не совершал никаких безумств.
- Безумств? - Он смотрел на меня так, будто я сказал что-то смешное. Нет, я не буду совершать никаких безумств. А как насчет того, чтобы убраться баиньки?
Я сказал: "Хорошо", - и пошел наверх.
* * *
На следующее утро, когда я уходил на тренировку, Лони еще лежал в постели, а когда я вернулся, его уже не было дома. Я ждал его, чтобы поужинать вместе, почти до семи часов, а потом все-таки поел в одиночку. Сюзан даже рассердилась, потому что куда-то опаздывала. Может быть, он вообще не ночевал тогда дома. Но на следующее утро, когда он зашел в зал Коротышки посмотреть, как я тренируюсь, он был в полном порядке. Ребята обступили его тесным кружком, а он шутил и дурачился так, будто у него не было никаких забот.
Он подождал, пока я переоденусь, и мы вместе пошли домой. Лишь одно показалось мне странным - то, что он вдруг спросил:
- Как ты себя чувствуешь, Малыш?
Странным это было потому, что он знал: я всегда чувствую себя отлично. За всю свою жизнь я даже насморка ни разу не схватил! Я и сказал:
- Отлично.
- Ты хорошо работаешь, - похвалил он. - Завтра не перетрудись. Ты же хочешь выстоять против этого беби из Провиденса. Как говорила эта продувная испанская бестия, он "очень силен и очень ловок".
Я сказал:
- Ясное дело, такой он и есть. Лони, ты думаешь, Пит действительно накапал Большому Джейку про...
- Забудь, - ответил он. - Черт с ними со всеми. - Он взял меня за руку. - Тебе не надо думать ни о чем, кроме того, что ты станешь делать в субботу вечером.
- Я буду в порядке.
- Не будь так уверен в себе, - сказал он. - Хотя, может, тебе повезет...
Я просто обалдел. И застыл столбом посреди улицы. Он никогда не говорил со мной так ни об одном из моих прошлых боев. Обычно он высказывался так: "Спокойно. Эта рожа строит из себя силача - так пойди и сбей его с ног!" Или что-нибудь в таком роде.
Я спросил:
- Ты что имеешь в виду?..
Он потянул меня за руку, чтобы я не стоял.
- Боюсь, я перетрудил тебя за последнее время, Малыш. Этот Моряк действительно хорош. Он умеет боксировать, и удар у него намного сильнее, чем у кого-либо, с кем ты дрался до сих пор.
- Ничего. Со мной все будет в порядке, - сказал я.
- Может быть, - пробормотал он, хмуро глядя прямо перед собой. Слушай, а что ты думаешь о совете Пита заняться боксом посерьезнее?
- Ничего. Я никогда не слушаю никого, кроме тебя.
- Ну хорошо. А если это скажу тебе я?
- Ясное дело, подучиться бы не мешало.
Он криво усмехнулся:
- У тебя будет возможность получить пару хороших уроков от этого Моряка, хочешь ты этого или нет. А теперь всерьез: если я тебе скажу, что, вместо того чтобы уделать его, тебе надо с ним боксировать, ты сможешь это сделать? Ну, чтобы приобрести какой-то опыт, даже если не сможешь себя показать.
- Разве я хоть раз тебя не послушался? - спросил я.
- Да, до сих пор так и было. Но сейчас-то я предлагаю тебе, может, даже проиграть для того, чтобы чему-то научиться.
- Конечно, мне хочется победить. Но я сделаю все так, как ты скажешь. Так ты хочешь, чтобы я с ним боксировал?
- Не знаю, - ответил Лони. - Там посмотрим.
Пятницу и субботу я пробездельничал. В пятницу я попытался подыскать себе кого-нибудь в компанию, чтобы пойти пострелять фазанов, но не нашел никого, кроме Боба Кирби, а от его заезженных шуточек, которые он без конца повторяет, я уже настолько устал, что пришлось отказаться от этого плана и остаться дома.
Лони пришел к ужину, и я спросил его, каковы ставки на наш бой.
- Кругленькая сумма, - ответил он. - У тебя много друзей.
- Мы тоже ставим? - спросил я.
- Пока нет. Подождем, пока ставки вырастут. Да не знаю я.
Я хотел сказать, что он может во мне не сомневаться, но потом испугался, что он подумает, будто я хвастаюсь, и потому молча занялся едой.
В субботу вечером у нас был аншлаг. Зал был набит, и, когда мы вышли на ринг, нас встретили жуткими аплодисментами.
Я чувствовал себя отлично. Да и Дик Коэн, который стоял в моем углу вместе с Лони, тоже, видно, чувствовал себя не хуже, потому что с трудом удерживался от улыбки. Только Лони был чем-то слегка озабочен, хотя, если его не знаешь так, как я, это было совсем незаметно. Но я-то его знал хорошо, и я это заметил.
- Я в порядке, - сказал я ему.
Многие бойцы мне говорили, что перед боем нервничают, но я всегда чувствую себя отлично.
- Конечно, а как же иначе, - ответил Лони и похлопал меня по спине. Слушай, Малыш... - Он откашлялся и придвинулся к моему уху, чтобы никто не мог нас слышать. - Слушай, Малыш, может быть... Может, тебе стоит попробовать с ним побоксировать? Помнишь, мы об этом говорили? О'кей?
Я сказал:
- О'кей.
- И не давай этим рожам в зале вывести себя, что бы они там ни орали. Сегодня твое дело - учиться.