- Сам-то служил? - спросил он.
- Ага, служил, - с готовностью отозвался дядька. - Страна у нас такая: в начальники не выбился - либо служи, либо воруй. Вот я и служил, как тузик. Куда палку бросят, туда и бегу. Не скули и не тявкай без приказа.
- Из военных?
- Из прапоров, если точно. - В полумраке салона вспыхнула металлическая улыбка. - Служил, пока ноги и руки носили. А как стало нечего нести, меня и поперли. А вы, как погляжу, из милицейских?
- Не угадал, - ответил Злобин.
- А вопросики по-милицейски задаете. - Дядька бросил взгляд в зеркальце заднего вида. - Я тут одного мента вез. Цельный полковник, ага. Пьяный, правда, в хлам. С Маяковки до самого Ясенева вез. Я его, гада, чуть ли не в подъезд ввез. А он мне - пять долларов и визитку сверху. - Дядька обиженно причмокнул губами. - Спорить я не стал, но осадок остался. Утром, думаю, позвоню. Ага! Поднимает трубку и как рявкнет: "Тимо-хин, слушаю!" Блин, наш комполка танкового тише орал. Ну я вежливо говорю: "Здрасьте. Водитель, что милость вашу в жопу пьяную вез, беспокоит". А он: "Что надо?" Я возьми от балды и скажи: "Техосмотр". А он рыкнул: "ГАИ Центрального округа. Скажи, от меня". И трубку бросил. Не веришь? Вон талон. - Дядька указал на цветную картонку в углу лобового стекла.
Как травят байки на Балтфлоте, Злобин знал, но с фирменным трепом московских водителей столкнулся впервые. От беззастенчивого этого вранья комок под сердцем разжался, и Злобин беззаботно рассмеялся.
- Не верите? Сейчас визитку покажу. Сами можете позвонить, вдруг чего-нибудь обломится.
Дядька круто вывернул руль, по встречной полосе обошел едва тащившийся грузовичок, по крутой дуге, заложив левый поворот, влетел на перекресток и вклинился в поток, вползавший под светофор на противоположной стороне дороги.
- Вот так мы их. Мертвая петля, как у Чкалова. Тютелька в тютельку, - с гордостью прокомментировал он. - А как не нарушать? Москва, брат... Хочешь ехать - будешь нарушать. Все как в жизни. Кругом одни законы и заборы, а жить надо... И дураки, мать их! - Он вспугнул гудком бабку, прыгнувшую под колеса. Дома надо сидеть, старая! - послал он ей вслед сквозь приоткрытое окошко.
Нагло растолкав соседей, он выкатил "жигуленок" на трамвайные пути, рванул с места, за минуту догнав громыхавший по рельсам трамвай. Обогнал его, едва не чиркнув по фарам, за что заработал отчаянную трель звонка и яростную жестикуляцию женщины в кабине.
- Дома на мужа махай, дура! - глядя в зеркальце, ответил дядька.
Вильнул к обочине и резко притормозил. Взялся за ключ зажигания.
- Случай у меня был. Дружок девицу подвозил, ага. Выскочил за сигаретами, а ключи забыл. ' А эта лахудра дрыгалки свои перебросила, за руль села - и ага. Дружок до сих пор хрен в газете курит.
Он выключил мотор.
- Так я же не девица вроде бы, - возразил Злобин.
- Ну, причиндалы мужские в этом деле не главное. - Дядька не гасил улыбку, но кошачьи глазки настороженно обшарили пассажира. - Руки есть, рулить сможешь, ноги есть - на педаль нажмешь. Поскучай минутку, я и ларек и назад.
Злобину ничего не оставалось как согласиться. От нехорошего предчувствия в зашарпанном салоне, пахнущем сырой картошкой и бензиновой ветошью, стало холодно и неуютно. Дверцу дядька не закрыл, и на том спасибо.
Вернулся он через минуту, как обещал, с пачкой "Явы" в руке. Плюхнулся на сиденье так, что "жигуленок" заходил ходуном. Стал отколупывать пленку на пачке, при этом тихо хихикал, постреливая в Злобина глазками.
Злобина это немного заводило, но виду он не подал. Мало ли сумасшедших за рулем в Москве.
Дядька сунул в рот сигарету и вдруг стал серьезным.
- А за вами хвост, Андрей Ильич. От самого дома Шаповалова пасут, ага.
Упреждая вопрос Злобина, он из нагрудного кармана куртки выудил удостоверение, раскрыл у себя на коленях.
"Генеральная прокуратура. Управление по надзору за соблюдением закона в органах дознания и следствия прокуратуры. Оперативный уполномоченный Барышников Михаил Семенович", - прочел Злобин каллиграфические буковки. Под таким велеречивым названием шифровалась служба собственной безопасности Генпрокуратуры. У Злобина в кармане лежало такое же удостоверение.
* * *
Старые львы
Срочно т. Салину В. И.
После посещения адреса "Искателя" зафиксирован контакт объекта "Ланселот" с Барышниковым М.С. - старшим оперативной группы, приданной "Ланселоту". Барышникову присвоен псевдоним "Мишка".
На машине "ВАЗ-2101" (гос. номер МО 347 Л, регион 77) "Ланселоту" удалось оторваться от наблюдения. Принял решения не преследовать.
Владислав
* * *
Двор был угрюмый и запущенный, как квартира обнищавшего да к тому же и крепко пьющего москвича. Пыльные окна смотрели на мир заспанно и осоловело. С обветшалых, больных тополей ветер сбивал листву. Истошно скрипели покореженные качели, на которых качались, забравшись с ногами на сиденья, две малолетки.
Злобин с Барышниковым курили, выпуская дым через низко опушенные стекла.
- Так ты где служил, Михаил Семенович?
- В Московском управлении КГБ, на второй линии*, - со вздохом ответил Барышников. - Остальное правда. Как тузик, ей-богу... Ушел в девяносто шестом. Год проваландался в охране.
Но старого пса новым штукам не научишь, надоело, хоть вой. А тут подкатили с предложением из УСБ. А что? Москву я знаю, как ее только бомжи и беглые знают, нужных телефонов - полная записная книжка, на голову не жалуюсь, нюх не потерял. Почему бы не попробовать?
* Профессиональный жаргон, имеется в виду Вторая служба УКГБ контрразведка.
- И как оно?
- По-всякому бывает. Но порядку больше. Как у нас в лучшие времена было. Он с трудом сглотнул и неожиданно спросил; - Слушай, Андрей Ильич, а ты пьющий?
Злобин уже прикинул, откуда у Барышникова может быть сухость во рту, собачий взгляд и красные ниточки на бугорках носа. Постарался ответить так, чтоб ненароком не задеть самолюбие.
- Скажем так: я непьющий алкоголик. Барышников покачал головой, причмокнув губами.
- Во как сказанул, молодец. - Вздохнул. - А я, Андрей Ильич, временно завязавший. Если разницу знаешь, прошу учесть и на нервы особо не давить.
- Заметано, - согласился Злобин.
Знакомый нарколог со свойственным врачам могильным юмором называл таких альпинистами. Ползет человек вверх, карабкается, чуть ли не на ногтях висит, а все равно силы тяжести одолеть не может. Чуть надавит на него жизнь - он в штопор и мордой в асфальт.
- Теперь о деле. - Барышников сел вполоборота к Злобину. - За маскарад извини, оперативная надобность. Как мне задачу поставили, хотел тебя у Генеральной перехватить, но не сложилось.
Разбросал ребят по вероятным точкам: к новому адресу, от которого ты ключи получил, у ОВД и прокуратуры. Сам засел там, где ты должен был появиться, если настоящий профи. Угадал я, к матери сразу пошел.
Злобин пропустил комплимент мимо ушей.
- Сколько оперов в группе?
- Шесть на трех машинах, не считая меня и этой колымаги. - Барышников похлопал по рулю. - Сразу же говорю: можно хоть полк нагнать. Но ты никого из них в лицо не увидишь. Порядок у нас такой: меньше шума, больше дела. Ты ставишь задачу, я ее нарезаю операм. Отчитываюсь перед тобой лично. Всякие бумажки идут за моей подписью.