– И Воробьев?
– Что за Воробьев?
– Из училища.
– Мне не назвали ни одной фамилии.
– Вы со всеми говорили?
– Да.
– И с заведующей тоже? Такая полная блондинка.
– С Ниной Ильиничной?
– Ну-ну.
– Говорил.
– Но Воробьеву она сама выдавала таблетки!
– Странно. А говоришь – пустые хлопоты. Он что за личность?
– Шустрый, но хороший парень. В ночь кражи был дома. Я проверил.
– Он не давал никому свои таблетки в упаковке?
– Говорит, нет.
– Когда он получал их?
– Недели две назад.
– Странно. Не могла забыть Нина Ильинична, времени прошло мало. Неужели по какой-то причине утаила? И только ли о Воробьеве?
– Вполне возможно. – Колокольчиков качнул головой. – Хотя бы потому, что прошлый год мы посадили за хулиганство ее сына.
– Да? Тогда другое дело. – Погодин задумчиво побарабанил по настольному стеклу. – Ниной Ильиничной займемся позднее. Сейчас давай подумаем, кого из дружинников пригласить сюда. Всех не надо. Только самых активных.
– Количество? – спросил Колокольчиков, довольный, что использование помощи дружинников его идея.
– Человек двадцать, больше не надо.
– Хорошо.
К назначенному времени подошли дружинники. Они бодро здоровались, рассаживались, гремя стульями. За столом выросла стройная фигура Колокольчикова.
– Слово предоставляется, – громко объявил Колокольчиков, – инспектору областного уголовного розыска Николаю Ивановичу Погодину.
Наступила тишина. Слышно было, как муха, влетевшая в открытую форточку, билась о стекло.
Коротко сообщив, какие ценности похищены из магазина, Погодин продолжал:
– Анализ материалов уголовного дела показал, что кража совершена подростками, либо при их участии. Это нас тревожит.
– Что от нас требуется? – нетерпеливо спросила бойкая девушка.
– Обратите внимание на то, не появятся ли у кого-нибудь часы, бусы… – Погодин помолчал. – Этот разговор должен остаться в стенах кабинета…
Дружинники уходили без того задорного шума, с каким пришли. Дверь закрылась.
– Ну, как? – спросил Колокольчиков, поднявшись со стула и шагнув к Погодину.
– Дружинники?
– Да.
– Гвардия! – ответил Николай Иванович.
Любую, даже самую незначительную помощь общественников он всегда оценивал с похвалой. И теперь был искренне благодарен парням и девушкам за то, что они собрались и заинтересованно откликнулись на просьбу милиции.
Прислонившись к косяку окна и задумчиво пуская дым в открытую створку, Погодин вспомнил сказанные дружинникам слова: «Они уже зашли далеко». Ведь таким же «почерком» совершены кражи еще в трех пристанционных поселках и украдены тоже наручные часы, кулоны, бусы… Так не одни ли и те же действуют преступники?
Раздумья прервал Колокольчиков.
– Что еще сегодня делать будем? Погодин неторопливо обернулся:
– Час на ужин. Потом работа по плану.
– Понятно.
После ужина, как и было условлено, Колокольчиков привез Нину Ильиничну. Она неуклюже выбралась из люльки мотоцикла, мягкими пальцами слегка коснулась белых волос, закрученных в крупные кольца, оправила платье и потом спросила, в каком кабинете занимается Погодин.
– В моем, – пояснил Колокольчиков, развернулся и уехал. Нина Ильинична шагнула на широкое крыльцо, миновала короткий коридор, робко приоткрыла дверь и, не переступая порога, тихо спросила:
– Можно?
– Входите, – разрешил Погодин, стоявший у окна.
Увидев Нину Ильиничну, щелкнул выключателем. Матовая лампочка рассыпала ровный свет. И хотя эта немолодая, напудренная женщина солгала при первой встрече, Погодин не испытывал к ней чувства неприязни. Легким движением руки поставил стул, вежливо пригласил:
– Прошу.
Нина Ильинична села, поставив на колени сумочку, серьезным взглядом обвела кабинет. Погодин сел за стол. Их глаза встретились, но не-надолго. Нина Ильинична не выдержала открытого взгляда сотрудника угрозыска, виновато склонила голову.
– Получается, Нина Ильинична, непорядочно, – мягко, но с упреком начал разговор Погодин. – Я был у вас на работе не ради спортивной прогулки. Мне хотелось сберечь ваше время. И коль скоро вы не пожелали говорить правду в простой беседе, мы вынуждены пригласить вас сюда и допросить официально.