- Великолепно! Ты отдохнул?
- Конечно.
Он спустил босые ступни на ковер и пятерней поправил свою светлую шевелюру.
- Мы прекрасно проводили время, пока ты не отрубился,- заметил он.Тогда и я прилег вздремнуть. Один не пью. С тобой все в порядке?
- Да, Хенри. Я в отличной форме. Это кстати, потому что нам предстоит работа.
Он добрался до бутылки и приник к ней ненадолго.
- Когда человек болен, ему необходимо лекарство,- изрек он затем и огляделся.
- Черт, мы так быстро с тобой накачались, что я даже не разглядел хорошенько, куда меня занесло. У тебя здесь недурно... Ничего себе - все белое: и телефон, и пишущая машинка. Что с тобой, приятель? Ты недавно принял первое причастие?
- Нет, просто дурацкая фантазия,- ответил я, сделав неопределенный жест рукой в воздухе.
Хенри подошел к столу, внимательно разглядел телефон, машинку и письменный прибор, каждая вещица в котором была помечена моими инициалами.
- Потрясающе сделано,- сказал Хенри, повернувшись ко мне.
- Да, неплохо,- скромно согласился с ним я.
- Так, ну и что теперь? Есть какие-нибудь идеи или сначала немного выпьем?
- Ты не ошибся, Хенри. Идея у меня есть, и с таким помощником, как ты, мне будет легко претворить ее в жизнь. Понимаешь, когда похищают столь дорогую вещь, как нитка жемчуга, об этом знает весь преступный мир. Ворованный жемчуг очень трудно продать, потому что он не поддается, как другие драгоценности, огранке, и специалист всегда сможет опознать его. Уголовники этого города уже должны были прийти в великое возбуждение. Нам не составит труда найти кого-то, кто передаст в заинтересованные круги, что мы готовы заплатить определенное вознаграждение, если ожерелье вернут.
- Для пьяного ты вполне связно излагаешь свои мысли,- сказал Хенри, снова взявшись за бутылку.- Но только ты забыл, по-моему, что жемчуг-то липовый.
- По причинам чисто сентиментального характера я все равно готов заплатить за него.
Хенри отхлебнул немного виски и сказал:
- Все это понятно. Но с чего ты взял, что преступный мир, о котором ты здесь толкуешь, будет возиться со стекляшками?
- Мне всегда казалось, Хенри, что у преступников тоже должно быть чувство юмора. А ведь в этой ситуации кто-то может стать настоящим посмешищем.
- Да, что-то в этом есть. Можно себе представить, как обалдеет этот дурачок, когда узнает, что рисковал зря...
- В этом деле есть еще один аспект. Правда, если вор глуп, то это не имеет большого значения. Если же у него котелок хоть немного варит, все осложняется. Видишь ли, Хенри, миссис Пенраддок - очень гордая женщина. И живет она в весьма и весьма респектабельном районе. Если станет известно, что она носила ожерелье из фальшивых жемчужин, а тем более, если в прессу просочится хоть намек, что это то самое ожерелье, которое муж подарил ей к дню золотой свадьбы... Ну, ты сам все понимаешь, Хенри.
- Не думаю я, чтобы у этих воришек было в башке много извилин,- сказал Хенри, потирая в задумчивости подбородок. Потом он поднес ко рту большой палец руки и принялся ожесточенно грызть ноготь.
- Так, значит, шантаж... Что ж, все может быть. Правда, преступники редко меняют специализацию, но все равно - этот тип может пустить сплетню, а ею уже воспользуется кто-то другой. Между прочим, сколько ты готов выложить?
- Ста долларов, я считаю, было бы вполне достаточно, но, если возникнет торг, я готов повысить ставку до двухсот - именно такова стоимость копии ожерелья.
Хенри покачал головой и снова отхлебнул виски.
- Нет,- сказал он,- Нужно быть полным идиотом, чтобы подставляться за такие деньги. Ему проще будет загнать стекляшки.
- Но попытаться-то мы можем?
- Да, но как? К тому же у нас кончается горючее. Может, я слетаю?
В этот момент что-то шлепнулось у моей входной двери. Я открыл ее и подобрал с пола вечерний выпуск газеты. Вернувшись в комнату, я ткнул в нее пальцем и сказал:
- Вот. Готов держать пари на добрую кварту "Старой плантации", что ответ мы найдем здесь.
Я раскрыл газету на третьей полосе не без некоторого сомнения. Заметку я уже видел в более раннем выпуске, когда ждал в приемной агентства по найму, но не было уверенности, что ее дадут повторно в вечернем издании. Однако мои ожидания оправдались. Заметку я нашел в той же колонке, что и раньше. Она была озаглавлена так: ЛУ ГАНДЕСИ ДОПРОШЕН В СВЯЗИ С ПОХИЩЕНИЕМ ДРАГОЦЕННОСТЕЙ.
- Слушай,- сказал я Хенри и прочитал ему следующее:
"По звонку анонимного информатора вчера вечером в полицейский участок был доставлен и подвергнут интенсивному допросу Луис (Лу) Гандеси, владелец известной таверны на Спринг-стрит. Допрос касался серии дерзких ограблений, совершенных в последнее время в фешенебельных кварталах западной части нашего города. По предварительным оценкам добыча грабителей составила более 200 тысяч долларов в различного рода ювелирных украшениях. Гандеси был отпущен поздно ночью и отказался сообщить какие-либо детали репортерам. Капитан полиции Уильям Норгаард заявил, что он не обнаружил доказательств связи Гандеси с грабителями. По его словам, звонок в полицию был скорее всего актом личной мести".
Я сложил газету и швырнул ее на кровать.
- Твоя взяла,- сказал Хенри и передал мне бутылку. Сделав несколько больших глотков, я вернул ее.
- И что теперь,- спросил Хенри.- Пойдем брать за бока этого Гандеси?
- Он может быть очень опасен. Как ты думаешь, нам он по зубам?
Хенри презрительно усмехнулся.
- Не справиться с дешевым пижоном со Спринг-стрит? Жирным ублюдком с фальшивым рубином на мизинце? Да ты мне его только дай. Я его тебе наизнанку выверну. А вот выпивка у нас кончается. Здесь осталось не больше пинты,сказал он, разглядывая бутылку на свет.
- Пока хватит,- возразил я.
- Почему? Разве мы с тобой пьяные?
- Конечно нет. Но ведь у нас впереди трудный вечерок, помни об этом. Сейчас пришло время побриться и переодеться. Думаю, нам нужно надеть смокинги. У меня найдется лишний для тебя. Мы ведь почти одного роста. Вообще забавно, что два таких здоровяка объединились, правда? А смокинги потому, что дорогая одежда производит на простолюдинов впечатление.
- Хорошо придумано,- одобрил Хенри.- Они подумают, что мы с тобой бандиты, работающие на какую-то крупную фирму. А Гандеси может вообще с перепугу в штаны наделать.
На том и порешили. Пока Хенри принимал душ и брился, я позвонил Эллен Макинтош.
- О, Уолтер, я так рада, что ты позвонил! - воскликнула она.- Ты уже что-нибудь обнаружил?
- Пока нет, дорогая,- ответил я.- Но у меня есть идея, и мы с Хенри буквально вот сейчас примемся за ее осуществление.
- Хенри? Какой еще Хенри?
- Хенри Эйхельбергер, конечно же. Как быстро ты его забыла. Мы с ним теперь неразлучные друзья, и...
- Уолтер, ты опять пьешь? - резко перебила она.