— Хорош болтать, давай по делу…
— Что у тебя?
— Эфедрин…
— А ты потом меня сдашь Шилову, и что я буду ему говорить?
— Я тебя не сдам. Мне это не надо…
— Почему? Меня этот вопрос очень волнует. Сам полагай — если ты от ментов — это одно, если ты от самого себя, как ты мне по телефону напел, так это совсем другое…
— Я от самого себя. Если хочешь, на, смотри, нет на мне диктофона…
Серый действительно быстро осмотрел Витю и, ничего у него не обнаружив, спросил:
— Диктофона нет, а где твой эфедрин?
— Я что, понесу его на предварительный базар? За кого ты меня считаешь?
— За мента, — рассмеялся Серый. — Ты для меня все равно — мент…
— Я не мент, а охранник «Кобры»…
— Это не меняет дело. Ну, давай договариваться…
— Что просишь?
— А сколько есть?
— Много…
— Покажешь?
— Покажу, только для начала давай по цене определимся…
— Давай определимся…
Серый про себя усмехнулся. Если Жорик и вправду от себя скидывает эфедрин, то это разлад в правоохранительной системе… да и использовать его потом можно…
Прокурор полоскал мозги долго. Он довел до оперов, что их работа в течение нескольких последних недель может быть засунута коту под хвост, что родина зря возлагала на них большие надежды, что организованная преступность может спокойно спать, когда в УБОПе работают такие растяпы, как Юрьев, Шилов и Сорокин, что опера в конце концов зря получают свои оклады… Это было явлением обычным, а потому у оперов уже давно выработался иммунитет… последнее предложение Игнатова встрепенуло засыпающих оперативников:
— …да, и еще, мне нужен автомат с прибором бесшумной стрельбы, такой же, как и в деле по убийству Жигана. Буду проводить следственный эксперимент. Где такой есть?
— В ГОВД такого нет. Может, есть у нас в УБОПе, — предположил Вадим. — Во Владивостоке.
— А ближе нигде нет? Мне он нужен срочно. Буду проводить следственный эксперимент.
— Есть в Уссурийске, — сказал Женя. — В бригаде спецназа. Полтора часа хорошей езды.
— Хорошо, — кивнул прокурор. — Знаю эту часть. Спасибо за информацию. Сегодня же туда поеду…
Утром Фикса появился на офисе «общака», где уже сидел мрачный Макар.
— Жигана сегодня ночью замочили, — сказал он Фиксе.
— Что?
— Что слышал… — сказал Макар.
— Как же так? — Фикса растерянно присел на край дивана. — Как же так?
— Тебе лучше знать, — вдруг усмехнулся Макар.
Сидящий за ним Серый улыбнулся.
— В смысле? — спросил Фикса. — Что ты такое говоришь?
— Что думаю, то и говорю… — небрежно бросил Макар. — Люди видели, как ты с ним вчера в моей шашлычке сцепился, слышали, как слова плохие друг другу говорили…
— И что? Мы с ним свои проблемы решили. С ним были Таджик и Узбек — они могут подтвердить… — Фикса выглядел испуганным. Ему приходилось оправдываться, что ни в криминале, ни в политике особо не приветствуется… — А со мной Слон был и Лимон…
— Приняли менты и Слона, — сказал Макар. — У меня на хате приняли… видать, кто-то из своих сдал… прямо посреди ночи ворвались. Обыск делали…
— И ты в этом меня подозреваешь?
— Я сейчас всех подозреваю… — сказал Макар, внимательно глядя в глаза своему собеседнику.
— А ты не боишься, что Слон начнет там говорить? — вдруг голос Фиксы изменился к более уверенному. — Ты не боишься, что он расскажет операм про Чифа и Лося?
Макар в лице не изменился, но голос его дрогнул:
— А чего мне бояться? Это вам с ним бояться надо…
— Если меня опять подтянут, второй раз я молчать не буду, — сказал Фикса. — Ты мне до сих пор за исполнение заказа не заплатил…
На этот раз Макар действительно испугался:
— Подожди немного… я выплачу тебе все, что должен…
— Когда? — жестко спросил Фикса.
— Завтра…
— Хорошо…
Фикса встал и вышел из помещения. Как только он закрыл за собой дверь, Серый, набравшись наглости, спросил у Макара: