— У меня есть выбор?
Фикса улыбнулся и ласковым голосом сказал:
— Парни, покажите ему «выбор».
Лимон несколько раз остервенело ударил мужчину по почкам, и тот завалился на пол. Девушка дернулась, но нож удержал её.
— Ты нам будешь платить один раз в месяц всего сто баксов. Это копейки, поверь. Другие платят гораздо больше. Нам платят все, поэтому или моя крыша, или я создам тебе такие проблемы, которые ты и во сне не мог видеть. Короче, я вернусь вечером за деньгами.
Фикса повернулся к выходу, но не вышел, а стал рассматривать прилавок. Затем посоветовал:
— Да, а в милицию ты можешь обратиться. Они же тебя берегут. Но помни, у меня там все схвачено, а у них сейчас и так дел по горло. Милиции твоей уж точно сейчас будет не до тебя. Зато у тебя в этом случае может сгореть магазин. Все ясно?
— Ясно, — отрешенно кивнул хозяин.
Фикса махнул рукой парням, и все направились к выходу.
Девушка кинулась к избитому:
— Папа, я вызову «скорую», милицию!
— Не надо, — прохрипел хозяин магазина. — Нам милиция не поможет. Надо платить. Ведь все платят. Мне люди говорили, предупреждали…
Фикса похвалил своих парней:
— Молодцы, все работали хорошо. Ты, Серж, с Джоном, пойдете вечером за деньгами. Сто баксов. Вести себя вежливо. Никого больше не бить. Если денег не даст — спокойно уходите.
— Почему? — спросил Джон.
— Потому что ночью в таком случае вы ему стекла здесь побьете, а если и это не поможет, тогда сожжём все к чертям… А если постоянно бить, можно и в ментовку угодить. Всему должен быть предел, есть предел и у нашего народа. Пока народ терпит — нужно этим пользоваться, но и не перегибать палку. Ясно? Они там со своих книг много не имеют, потому и сто баксов. А вот магазины будем на штуку ставить. А может и больше.
Бандиты кивнули. Фикса сел за руль своей машины. Лимон — рядом с ним, остальные на заднее сиденье. Фикса повел машину в сторону городского парка, где недавно азербайджанцы открыли шашлычную.
— Если так дело пойдет, через месяц вы все на собственных тачках ездить будете, — радостно сказал своим сотоварищам Фикса.
Те повеселели. На перекрестке их остановили «гаишники». К машине подошел сержант. Все, кроме Фиксы, насторожились. Серж незаметно вытащил из кармана нож и бросил его под ноги, надеясь, что если начнется досмотр машины и их самих, остаться как бы не при чем.
— Инспектор ДПС прапорщик Гавриков, ваши документы!
Фикса подал прапорщику права, доверенность и пятисотку. Прапорщик сделал вид, что смотрит документы, потом вернул их уже без денег. Обмен интересов состоялся.
— Счастливого пути!
— Спасибо!
Фикса тронулся и, переехав перекресток, заржал:
— Вот так вот, пацаны, надо с этими козлами общаться. Сейчас их прикармливать, а потом в случае чего можно будет их использовать. Думаю, можно будет потом под прикрытием гаишников наркоту в город возить. Или еще чего там. Эти менты — лохи. Это вам не Ваня Шилов из шестого отдела…
— А что такое «шестой отдел»? — спросил Джон.
— Это то, с кем тебе в этой жизни не стоит пересекаться никогда… тебе их нужно бояться…
— А ты их боишься?
Это был стоящий вопрос. Отвечать на него Фиксе не хотелось — удар по авторитету просматривался довольно прозрачно. Но и не отвечать было нельзя. Сейчас на него смотрели три «быка», которых Фикса решил воспитать в послушных бригадиров. Послушание определялось авторитетом, который должен быть просто незыблемым. А уклонение от ответа, то же что и положительный ответ.
— Я с ними сталкиваюсь постоянно. Но бояться их мне не пристало. Положение обязывает. Поэтому я их только опасаюсь. Может быть, и вы потом будете их только опасаться, но сейчас, чтобы не напороть косяков, вы должны избегать их. Поверьте, так будет лучше, пока вы не наберетесь опыта. А то они вас упакуют как за здравствуй.
Бандиты тягостно замолчали.
Операция в шашлычной прошла по уже хорошо накатанному сценарию — удар в челюсть, разъяснение сути вещей, определение расценок, мгновенный уход. Наглость делала свое дело. Люди становились сговорчивей и уступчивей. Азербайджанцы что-то там вякали, что их прикрывает национальная община, но Фикса и слушать их не хотел. Никого он не боялся, никакие авторитеты для него авторитетами не являлись…
После того, как объехали ряд торговых точек и пообщались с частными предпринимателями, Фикса распустил по домам своих парней, а сам поехал в бильярдную, где у него была намечена встреча с Колесовым, который на днях обещал познакомить его с председателем совета предпринимателей города господином Ершовым.
Колесов и Ершов уже сидел за столиком в углу бильярдной, и курили. Фикса подошел к ним и поздоровался:
— Здравствуйте…
— Здравствуй, Дима, — сказал Колесов. — Вот, познакомься…
— Григорий Николаевич! — Ершов чуть привстал, протягивая руку.
— Дмитрий, — представился Фикса, пожимая Ершову руку.
— Коньяк будешь? — спросил Колесов.
— Не откажусь, — ответил положенец.
Фиксе было приятно чувствовать себя человеком, которого сейчас так уважали и боялись все, в том числе и представители верхушки городской власти и коммерции.
— О чем вы хотели со мной поговорить? — спросил Фиксу Ершов.
— Я предлагаю сделку, — без предисловий отозвался Фикса.
— Какую? Что я буду с этого иметь?
— Я обещаю тебе полную поддержку со стороны городского «общака» по всем вопросам, в том числе на предстоящих выборах мэра, если ты убедишь своих коммерсов не обращаться в шестой отдел по поводу моих скромных требований…
Просто так Фикса не пошел бы на эту встречу, но он хорошо был информирован о прошлой неоднозначной жизни Григория Ершова.
— Ну что, предложение дельное… — Ершов почесал затылок. — И у меня есть к тебе встречное предложение: надо отработать одного моего должника. Но должен предупредить, что он работает под крышей спортсменов, и получить с него деньги не так просто. Макар, например, отказался даже за половину суммы работать по этой теме.
— А что в ментовку не подался с этим вопросом? — ухмыльнулся Фикса.
— Сам понимаешь, что в этих вопросах от них толку ноль. Скажут, обращайся в суд, а у меня нет никаких легальных документов на этот долг.