Как скверно все-таки быть малокультурным человеком! Прошкин жутко вспотел, а носового платка, что бы утереть со лба крупные капли выступившего пота у него не было. Правда, в машине он ехал один и запросто мог вытереть пот прямо рукой. Может, конечно, это и не самый аристократический жест, но выбирать особенно не приходилось. В такую жару!
Вполне естественно, что мотор закипел в самом неподходящем месте – как раз посреди дороги. Где тут воду можно отыскать, и куда ее налить? В принципе емкость для воды у него имелась. Прошкин посмотрел на эмалированный бидон, в котором мирно плескалось уже успевшее стать тепловатым пиво. По-хорошему подвергать склонного к гипертонии начальника – Корнев теперь вполне официально руководил передислоцированной в Среднюю Азию группой – искушению выпить в жару пива, а потом еще и водки, было бы, по меньшей мере, неосмотрительно и очень опасно для здоровья самого руководящего работника. И Прошкин, со вздохом, принял единственно верное решение – пойти искать воду, а по пути выпить пиво, что бы освободить емкость, на случай если вода отыщется. А если не отыщется – ну что же, придется дожидаться ночи – может, та, что сохранилась в моторе, остынет естественным путем. В любом случае, по жаре топать пешком в городок, где теперь размещалась существенно расширившая состав группа, он не собирался.
Отхлебывая пиво прямо из бидона, и беззаботно насвистывая, Прошкин взгромоздился на невысокий холмик, и к своей великой радости заметил в приделах досягаемости что-то наподобие речушки, к которой тут же и направился спорым шагом.
Идти в жару по пересеченной местности с бидоном пива быстро, довольно сложно. Запыхавшись, Прошкин шлепнулся в тени какого-то подобия кустика, что бы спокойно допить живительную влагу и налегке продолжить путешествие. Из-под камня шмыгнула в сторону, где предположительно находилась речушка, юрка и какая-то незнакомо мерзкая желтая змейка. Прошкин, на всякий случай плюнул ей в след, но ловить не стал. Честно сказать, он не ожидал что его так изрядно поведет от обычного пива, может оно от жары испортится успело? С этими грустными мыслями он, позвякивая опустевшим бидоном, продолжил поиски.
Речушка находилась дальше, чем казалось с горки, зато около нее концентрировалась освежающая прохлада. Холодная и быстрая вода словно текла из другого мира и Прошкин не справившись с искушением, стащил рубашку, выкупался, потом блаженно растянулся на берегу, подремал с полчасика, еще раз искупался – со сна ему показалось, что вода течет не то в другую сторону чем до этого, не то в обе стороны одновременно. Вообще от воды веяло каким-то странным напряжением, да и небо было слегка подернуто сероватой дымкой, так что воздух стал куда холоднее. Прошкин поежившись натянул непривычно гражданскую белую футболку на шнуровке, набрал воды и зашагал в направлении дороги.
Хотя шел он быстро, дороги все не было. Вообще Прошкин, всегда прекрасно ориентировавшийся на местности, совершенно не узнавал окрестностей – камни из желтых превратились в серые, растительности было куда больше и повсеместно под ноги попадались все те же мерзкие желтые змейки. Неужели он был таким пьяным от этого злополучного пива, что он мог заблудиться? В любом случае оснований для паники не было – дорогу должно быть видно с какого-нибудь бугорка, так же как саму речушку с дороги.
Прошкин выбрал подходящую возвышенность, лихо попытался взобрался на нее, но оступившись слетел вниз, больно стукнулся коленкой, свез локоть – вообще едва не убился, огляделся, отыскивая удобное местечко, что бы присесть и отдышаться и тут как раз за каменным выступом возвышенности, которую он так не удачно затеял штурмовать, ему открылась замечательная панорама на дорогу. Ну вот – хоть одно хорошо. Дорога нашлась. Оставалось отыскать машину – что-то ее не было видно, да и местность рядом с дорогой была куда рельефней, чем запечатлелось в памяти у Прошкина. Похоже он, случайно, куда-то выше в горы забрел. Значит надо идти вниз…
Размышления Прошкина над маршрутом прервал шум, неожиданно возникший за дорожным поворотом. Совершенно интуитивно, Николай отступил в каменистую расщелину, а тем временем в поле его зрения оказалась примечательная группа граждан, следовавшая по дороге. В первую минуту сердце его сжалось от какой-то безнадежности – люди были облачены в одинаковые брюки пятнистой расцветки со множеством карманов, высокие шнурованные ботинки на толстой подошве, на подобие летных, изрядно вооружены и выглядели настолько агрессивно, что Прошкин всерьез подумал уж не немецкий ли это десант? Хотя вряд ли диверсанты вели бы себя так нагло, да еще и разговаривали на чистом русском языке. Он затаил дыхание, вжался в камень и прислушался…