Да, запросы, а что? Ассоль ведь дождалась, а я чем хуже? Неужели замуж выходить за первого встречного? Ведь зачастую так бывает: женятся люди, вроде бы все у них хорошо и прекрасно, а любви нет, только привязанность одна, а все потому, что не нашли они свою настоящую половинку. Некоторые находят, а некоторые – нет, потому что половинка эта живет совершенно в другом времени. Вот так шутит над людьми судьба, разбрасывая влюбленных по разным столетиям и планетам…
Андрей с Людкой шли немного впереди, совсем рядом, стыдливо касаясь друг друга кончиками пальцев. Он громко, на весь лес, рассказывал нам историю Ведьминых куреней. Я слушала вполуха, потому что байку эту давно выучила наизусть, как детский стишок «У лукоморья дуб зеленый…». А Людка от удивления даже рот открыла, как будто впервые слышала о чудесах, что творились возле озера.
Узкая тропинка вилась по краю знакомого оврага, на дне которого неожиданно появился туман. Я, засмотревшись, вдруг оступилась и… кубарем покатилась вниз, ломая тонкие прутики малины. Кстати, в нашем времени овраг почти весь зарос этой самой малиной. Все случилось так неожиданно, что я даже пискнуть не успела, а потом со всего маху налетела на молоденькую березку, так что ствол её изогнулся в виде молнии, но не сломался. Ствол-то выдержал, а у меня из глаз искры посыпались, да темно вокруг стало, как ночью, Людкин крик утонул где-то в пространстве, и наступила тишина…
Очнулась я от холода. Вокруг темень – хоть глаз выколи.
– Да что же это за напасть такая? Людка! Ты где?– в сердцах крикнула я, но мне так никто и не ответил.
– Людочка, ты где? – вкрадчиво повторила я почти шепотом и вдруг с ужасом осознала, что нахожусь одна. Совершенно одна. Одна на всем белом свете.
Я, затаив дыхание, ожидала, что же будет дальше. И вообще, где я? То, что вокруг темно, не радовало вовсе. А вдруг я провалилась в какое-нибудь вневременное пространство и не выберусь из него? И Земля ли это? А может, какая другая планета?
Страх… Сначала иголками стал колоть где-то в пятках, потом поднялся выше. Вот уже все тело оцепенело. Я боялась пошевельнуться. Мне казалось, что за каждым кустом сидит по огромному волку, и все они дружно клацают зубами в сладостном предвкушении обеда. А обед, естественно, это я. Волки – не волки, а чье-то присутствие я все же ощутила.
– Э-э-х, Ксанка, не дрейфь, не такое видали, – шепотом подбодрила я себя, но лучше от этого все же не стало.
Одно успокаивало: я все еще на Земле. Как всегда я ощущала её на своих зубах. А еще тишина… Тишина-то вокруг была, но не совсем: ночные звуки природы раздавались со всех сторон. То птица ночная прокричит, то вроде людские голоса где-то послышатся, а может, это просто деревья шумят. Ветер вон как разгулялся, так и шелестит листвою, так и шелестит. И запах! Запах леса, трав, родной запах Земли. Я с облегчением вздохнула. Хоть это радует: я на земле, а в остальном – разберемся.
Сколько я просидела, не знаю, только вскоре начала различать предметы вокруг себя. Рассвело очень быстро и незаметно, вот только солнца не было, небо было сплошь затянуто тучами, а вскоре и дождик стал накрапывать. Я с удивлением посмотрела по сторонам: вот он, овраг, такой знакомый и уже родной. А вон – лес! И… Не может быть! Маленькие елочки! Я вскочила и протерла глаза. Нет, зрение не подвело: с одной стороны оврага шумел большой лес, а с другой – росли маленькие елочки.
– Ура-а-а! – я ухватилась за ствол березы-молнии и… Стоп! Береза! Я же точно помнила, что она была маленькая. И в молнию она превратилась после того, как я налетела на неё. Вот так дела! Так что же это получается? Это я её такой сделала? В прошлом?
Я крепко сжала руками виски и принялась уговаривать саму себя:
– Спокойно, Ксана, спокойно, только не нервничай, не сойди с ума. Подумаешь, береза. Мы еще и не такое можем.
Вдруг я услышала чей-то протяжный стон. Боже мой! Это был не просто стон, а скорее, вой или вопль отчаяния. По телу вновь побежали мурашки страха, а сердце ухнуло куда-то в пятки. Крепко зажмурившись, я зашептала:
– Отче наш…
Молитва и в самом деле помогла. Стараясь не дышать и не издавать много шума, поползла наверх. Трава была мокрая, неприятная на ощупь, все же в августе дожди стали прохладнее, что говорить. Несмотря на дождь, лес оживал. Стон, леденящий душу, повторился вновь. Мне показалось, что исходил он от озера. «А вдруг там Людка?» – мелькнула мысль, и я стремглав помчалась с пригорка к озеру. В рассветных сумерках хорошо было видно какое-то движение на берегу. Кто-то запутался в рыболовных сетях.
Надо сказать, что у нас не только в реке, но также и в лесном озере водилось много рыбы. Мы прекрасно знали, что ловля сетями была запрещена, но браконьеры чихать хотели на все запреты. Однако мне было непонятно, каким образом подруга очутилась… в озере? Видимо, мы попали во временной просвет с небольшим промежутком. Мне повезло намного больше, чем ей. Бр-р-р! Очутиться в такую погоду в озере? Нет уж, увольте! Бедная Людка!
– Сейчас, сейчас, я помогу! Я иду, Людка! – крикнула я и бросилась на помощь подруге… Но это была вовсе не моя подруга. Огромная рыба с…женским торсом беспомощно билась в сетях. Не в силах вымолвить ни слова, я от неожиданности ахнула и упала на мокрую от дождя землю. Существо замерло и так неподвижно застыло на некоторое время. Я во все глаза смотрела на… русалку, а она на меня. Сквозь прорези сети я увидела прекрасные светлые глаза, в которых читался дикий животный страх.
– Да-а-а, – только и вымолвила я. Рассказать кому, не поверят, сочтут за сумасшедшую. Пересилив себя, встала и тихонько подошла к русалке.
– Ты меня не бойся, я сама боюсь, но я тебе помогу. Сейчас, сейчас, только ты не бойся, хорошо? – ласково проговорила я и дотронулась до неё. Тело русалки на ощупь было скользкое и холодное, как у рыбы. В сущности, она же и есть рыба. Ухватившись за край сетки, я начала тянуть. Русалка сначала испугалась и снова стала извиваться, но я, погладив по хвосту, кажется, успокоила её. Она, в конце концов, поняла, что я не желаю ей зла, и даже стала помогать мне. Но сеть не поддавалась. Мы с русалкой уже из сил выбились, а все без толку. И вдруг в отдалении послышался шум двигателя. Браконьеры! Едут проверять сети! Тогда нам несдобровать. Что же делать? Не отдавать же им несчастное существо? Она, хоть и сказочный персонаж, но все же часть природы, к тому же мыслящая и разумная. И вдруг меня осенило! Ножик! У меня же есть маленький ножичек, которым я подрезала грибы! С ножиком дело пошло намного быстрее. Шум мотора приближался, вот-вот машина появится на лесной дороге. Мы успели распутать сети в самый последний момент.
– Иди же, плыви! – я подтолкнула русалку к воде. Она повернулась ко мне и тихо засмеялась. В её глазах уже не было страха: они светились благодарностью.
– Вот, на, возьми, тебе пригодится, – я протянула русалке ножик, она покачала головой и, подпрыгнув, очутилась на глубине. Плеснув на прощанье хвостом, русалка уплыла.
Почему-то она больше не удивляла. После всего, что произошло? Наверное, я бы даже не удивилась, если бы в наших краях объявился динозавр на летающей тарелке. И все же эта встреча с необычным существом немного вывела меня из душевного равновесия. На воде давно уже исчезли круги, которые оставила русалка, а я так и продолжала стоять в оцепенении. Звук хлопнувшей дверцы автомобиля быстро привел меня в чувство. Теперь надо уносить ноги, потому что встреча с браконьерами явно не сулила ничего хорошего.
Я быстро помчалась по заросшей лесной тропинке прочь от опасности. Теперь-то уж точно выберусь из леса, потому что он свой, и я его знала, как свои пять пальцев. Выбившись из сил, мокрая с ног до головы, присела отдохнуть на опушке. Подумать только! Совсем недавно здесь прохлаждался Толик и его приятели, поджидая нас. А теперь здесь никого нет, и вокруг снова мое время, в котором нет ни стрельбы, ни бандитов, ни денег, ни… Людки. Стоп! А ведь и в самом деле подружки здесь нет! Значит, она так и не попала в дыру, оставшись в прошлом? Боже мой! Что же делать? Без неё домой я не пойду. Ни в коем случае! Нельзя оставлять её в прошлом. Мало ли что может произойти, и мир из-за этого перевернется с ног на голову, если уже не перевернулся… Нет, пока, слава Богу, все на месте. Сквозь пелену дождя я видела вдали очертания знакомого города, нашего города. С тоской взглянув на него, я поплелась назад, в чащу леса. Ветки хлестали меня по лицу, обдавая брызгами холодной дождевой воды, а мне, впрочем, было все равно. Я шла и думала, что же теперь со мной будет? Наверное, так и останусь в этом лесу. Надежда найти дыру во времени таяла с каждой минутой. Где её искать-то? Эту дыру? А вдруг она закрылась? Скажем, на лет сто? Что же тогда делать? Как тогда быть?
Я шла долго, пока не осознала, что нахожусь на поляне с молодыми елочками. Вот это да! Ноги сами собой привели меня сюда. А вон и сторожка, цела и невредима, спряталась в зарослях невесть откуда взявшейся в лесу сирени. Что ж, сторожка так сторожка. Не мокнуть же под дождем.
Она и в самом деле напоминала классическую избушку Бабы Яги. Везде гроздья паутины, годовая пыль, затхлый запах сырости. Я невольно поморщилась. Да, в будущем эта же избенка выглядела намного приятнее. Но делать нечего. Придется довольствоваться малым. Конечно, в моем случае было бы лучше искать дыру во времени, но я так устала и промокла, что подумала: «Ничего ведь не случится, если я хоть часочек подремлю, тем более и дождик вон как припустил». Половину этой Бабки-ёжкиной избушки занимала русская печь с лежанкой, посредине стоял стол, на нем в коробочке я нашла свечи и спички, в углу, у маленького окошка, примостился топчан.
– Мебелишка так себе, – проворчала я. – Хорошо, что хоть свечки есть.
Что по-настоящему раздражало, так это свисающие гроздья паутины с застрявшими в ней мухами и противный запах сырости, щекочущий нос.
Возле печи даже дрова лежали, любезно кем-то приготовленные, но я абсолютно не имела понятия, как с этим агрегатом обращаться. Поэтому, взобравшись с ногами на лежанку и обняв колени руками, крепко задумалась о своей нелегкой судьбе. Почему-то была твердая уверенность в том, что Людки з д е с ь нет, она осталась там, в прошлом, с милым парнем по имени Андрей. Нас разбросало во времени, это как пить дать. Зачем-то провидению было угодно так сделать. Вот только зачем?
– Глупо, – проговорила я, – как же глупо получается. Я в настоящем, а Людка в прошлом. Я сижу в паре километров от родного дома, но не могу туда вернуться. Приходится сидеть и ждать, когда появится этот проклятый туман с золотыми звездочками. Как не хочется вновь в него попадать, кто б знал! А вдруг Людка уже дома? Сидит и попивает себе чаек, а я тут, в лесу, одна-одинешенька? Нет, вряд ли, она бы тоже без меня не стала возвращаться. Я-то уж хорошо знала свою подружку… Глаза слипались, мысли путались, голова сама собой клонилась вниз…
Голоса… Они сначала сливались с лесными звуками, а потом, как бы отделившись, зазвучали отчетливо, да так близко, что я от испуга подскочила как пружина.
– Ой! – моя красивая сережка осталась где-то в подушке из соломы. Я провела рукой по подушке, но так и не нащупала сережку. «Ну вот, маша-растеряша», – разозлилась я на себя. Еще бы! Это была единственная пара золотых сережек, к тому же подарок родителей.
Голоса приближались, я заметалась по избушке: нигде не было ни одной щелочки, куда можно было бы забиться. «Кого принесла нелегкая? Да еще ночью?» – мелькнуло в голове. Инстинктивно опустившись на колени, я принялась шарить руками в поисках крышки погреба. Почему-то казалось, что погреб обязательно должен быть. Так и есть! Нащупав вход в погреб, я, ломая ногти, трясущимися от страха и нетерпения руками, наконец, сдвинула крышку с места. Погреб в нашем времени действительно существовал! Мне, можно сказать, крупно повезло. Схватив спички и свечу, я спрыгнула вниз. Едва успела прикрыть над собой крышку, как в сторожку кто-то вошел, с шумом распахнув дверь.
– Проходи, Сима, проходи, – услышала я чей-то знакомый голос.
«Да что же это за де жа вю сплошное! – возмутилась я. – Тогда был Толик, а этот кто?»
– Ты хорошо все спрятал? – раздался женский голос.
«Опять эта Сима! – промелькнула мысль. – Во всех временах. Она что? На машине времени перелетает из одного времени в другое? Или это три разных Симы: одна – гадалка, другая – вот эта, женщина из сторожки, а третья – наша комендантша? Да, головоломка какая-то получается с этими Симами, ладно, послушаем, что же дальше будет». А дальше я услышала такое, отчего вся похолодела:
– Да, ты же знаешь. Они в погребе. Хочешь проверить? – сказал мужчина.
«Нет! Только не это!» – так и хотелось выкрикнуть мне. Я, оцепенев от ужаса, ждала развязки: вот они поднимают крышку погреба, вот спускаются туда, а там я, собственной персоной: «Здравствуйте, я ваша тетя»…
– Нет, зачем, пусть еще полежат, – ответил мужчина.
У меня вырвался вздох облегчения, и я, испугавшись, что его услышали, тут же закрыла рот руками.
– Симочка, дорогая, – вновь заговорил мужчина, – это же все наше, семейное. Неужели ты могла подумать, что я предам тебя? Сама знаешь, что нет.
– Да знаю, знаю, – недовольно проворчала женщина.
– Нам с тобой этого добра надолго хватит. Деньги, сама знаешь, придут и уйдут, а это останется. Отец завещал, значит, пополам.
Сима ответила не сразу:
– Жаль, в этом времени ожерельем так и не удастся попользоваться. Лет двадцать подождать надо.
– Мы же с тобой состаримся к этому времени. Зачем нам?
– Нет, братец, прадед наш не зря нам проход во времени открыл. Так что ты как хочешь, а я на полную катушку попользуюсь этим, – ответила Сима.