Людка всхлипнула:
– Какая я старая, а ведь и замуж-то еще не успела выйти, а жизнь пролетела-а-а…
Она завыла в полный голос, как волк на луну. Я, судорожно сглотнув ком в горле, стала ей подвывать.
Воспоминания роем проносились в голове: вот я, вся в цветах, стою на линейке, а рядом нарядные дети, мой любимый 10 «А», вот мы с Людкой делаем ремонт в нашей комнатенке, вот я иду на первое свидание с Толиком, нашим физруком… Хотя нет, тьфу, Толика не надо, потому что наше первое свидание стало как раз и последним. Я просто поняла, что мы не предназначены друг для друга, а вот он, к сожалению, этого не понял и продолжал таскаться за мной. Мои ученики даже предложили:
– Оксана Николаевна, а давайте мы ему морду начистим, чтобы быстрее понял?
Я категорически отказалась тогда от детской помощи, Людка же сказала:
– А зря…
Как давно это было, как давно, боже мой… В прошлой жизни, которая никогда не вернется… Стоп! А впрочем, почему не вернется? Вдруг мне на миг показалось, что в Людкиных словах есть резон.
– Пошли, – сказала я и резко вскочила, – чего выть на луну. Вытьем ничего не добьешься.
– Куда? – все еще всхлипывая, спросила Людка.
– Как куда? – удивилась я. – Сама же предложила, в больницу.
– Так ты же сама сказала…
– Мало ли что я говорю, пойдем, нужно проверить, а вдруг он и в самом деле жив. Все равно никакой логики, её просто нет, не существует. Не удивлюсь, если скоро и ведьмы объявятся в наших куренях.
Больница находилась в пяти шагах от школы и встретила нас довольно ухоженной территорией и, представьте себе, множеством фонарей. В наши времена в лучшем случае только над центральным входом висела одинокая тусклая лампочка.
– Ого! – с восхищением произнесла Людка. – Смотри, Ксанка, они и корпус новый построили.
– И церковь, – с удивлением добавила я. – Кто бы мог подумать! Неужели атеизм потерял свою актуальность в будущем?
– А знаешь,- вдруг сказала Людка, – раз у народа есть вера, значит, еще не всё потеряно, и то, что мы с тобой сегодня видели, это уйдет, вся грязь, ничего не будет, а останется лишь чистота.
– Хорошо бы, – ответила я и по привычке направилась к главному входу с табличкой «Центральная районная больница».
– Стой! – Людка ухватила меня за рукав. – Ты что? Ненормальная? Куда? Или давно собой асфальт не протирала?
Она потащила меня к «черному» ходу.
– Дядька наш наверняка в хирургии, если его не убили.
Потом она оставила меня на лестнице, а сама отправилась на разведку. Я даже соскучиться не успела, как Людка вернулась с двумя халатами.
– Надевай быстрей и пошли, пока нас тут не застукали.
Нам крупно повезло, что на посту не было медсестры. Женский смех и чоканье бокалов доносилось из кабинета с табличкой «Ординаторская».
– Узнаю свою больницу, хоть и двадцать лет прошло, а порядки те же.
Людка по-деловому заглядывала в каждую палату, везде было темно. Ясное дело, люди спали, а вот в одной ярко горел свет, возле кровати больного сидела женщина и безутешно всхлипывала. Впрочем, это только сначала так показалось: она не плакала, а…смеялась. Нам стало любопытно, кто же этот бедолага, заслуживший такое к себе отношение.
Мы узнали его сразу же, несмотря на то что он весь был окутан проводами, как телеграфный столб. Да, это был он, наш раненый. Значит, ему все-таки удалось вырваться из рук разъяренных друзей. Мало того, они даже отнеслись к нему с состраданием, определив несчастного в больницу. Как же мы обрадовались, увидев его!
– Дядечка, дядечка, ты жив! – я радостно кинулась к его постели.
– Э-э-э, девушка, – остановила меня женщина. – Вы чего это? Он без сознания.
– Мы видим, – ответила Людка и, по-деловому поправив подушку больного, уставилась на женщину:
– А вы кто ему? Что так поздно делаете в палате?
– Как что? – опешила женщина. – Мне главный, Валерий Павлович, разрешил, вы разве не знаете?
– Валерий Павлович? – переспросила Людка. – Вот это новость: Валерка стал главным.
– Что, что? – не поняла женщина.
Я пихнула Людку в бок и поспешно сменила тему:
– Как самочувствие?
– Кого? – не поняла женщина.
Я кивнула головой в сторону дядьки:
– Его.
– А-а-а, так вы новенькие, – сказала женщина, потом почему-то пристально посмотрела на меня и ни с того ни с сего как заорет:
– Не может быть! Этого просто не может быть! Ведь столько лет прошло. Вы очень похожи на мою подругу…или…Нет, не может быть… Оксанка, ты, что ли?
Я удивленно вскинула брови и тоже всмотрелась в лицо женщины:
– Валька, – выдохнула я.
Уж никак не ожидала встретить в таком месте свою бывшую коллегу, завуча по воспитательной работе Валентину Ивановну. Выглядела Валька шикарно, в наше время такие шмотки только у спекулянтов и были. Я завистливо окинула её взглядом с ног до головы. Между тем она крепко обняла меня и вновь запричитала:
– Нет, это невероятно, этого не может быть. Ходил слух, что ты вышла замуж за богатого иностранца и уехала.
– Интересно, – влезла Людка в нашу душещипательную встречу старых друзей, – прошу прощения, кто же распустил подобный слух?
– Да Серафима Степановна, сразу же после Оксанкиного отъезда, – ответила Валька.
– Я? За иностранца? – удивилась я, но Людка, подмигнув, тут же перебила меня:
– Ничего не утаишь от людей.