Инспектор обдумал его слова.
— Гмм... В этом что-то есть... Барни, мальчик мой, а этого воинственного Мика[19] ты когда-нибудь видел? — Он ткнул большим пальцем в сторону громадного ирландца.
— Нет. Не сказал бы.
— Хорошо, Барни. Возвращайся к своим клиентам.
Шик с хрустом поднялся на ноги и вышел.
— Миссис Оделл, какая у вас была девичья фамилия?
Дрожание губ усилилось.
— Моррисон.
— Лили Моррисон?
— Да.
— Давно вы замужем за Оделлом?
— Два с половиной года.
— Так-так. — Старик снова сверился с фиктивным досье. — Теперь послушайте меня, миссис Лили Моррисон Оделл. Вот передо мной четкие записи. Пять лет назад некто Альберт Гримшоу был арестован и отправлен в Синг-Синг. На момент его ареста данные о вашей с ним связи отсутствуют — верно. Но за несколько лет до этого вы с ним жили... Какой там адрес, сержант Вели?
— Десятая авеню, дом один-ноль-четыре-пять, — выпалил Вели.
Оделл вскочил, физиономия у него побагровела.
— Жила с ним, она? — рявкнул он. — Ни один негодяй не может безнаказанно сказать такое о моей жене! Выходи сюда, ты, старый пустозвон! Я выбью...
Пригнувшись, он двинулся вперед, при этом молотя кунаками по воздуху. И вдруг его голова резко дернулась назад, чуть не сломав шейный позвонок. Он попятился в железной хватке сержанта Вели, держащего его за воротник. Вели дважды встряхнул Оделла, как ребенок погремушку, и Оделл, разинув рот, шлепнулся обратно на стул.
— Веди себя хорошо, балбес, — мягко сказал Вели. — Не знаешь, что нельзя угрожать офицеру полиции? — Он не ослаблял захвата, так что Оделл едва мог дышать и сидел в полном шоке.
— Я уверен, Томас, он будет вести себя хорошо, — заметил инспектор, словно ничего неподобающего не произошло. — Итак, миссис Оделл, я говорил...
Женщина, полными ужаса глазами наблюдавшая за жестоким обращением со своим слоноподобным мужем, всхлипнула.
— Я ничего не знаю. Не понимаю, о чем вы говорите. Я никогда не знала человека по имени Гримшоу. Никогда не видела...
— Слишком много «никогда», миссис Оделл. Почему Гримшоу две недели назад, как только вышел из тюрьмы, первым делом разыскал вас?
— Не отвечай, — сдавленно булькнула туша.
— Не буду. Не буду.
Инспектор обратил острый взгляд на мужа:
— Вы осознаете, что я могу вас задержать за отказ от содействия полиции в расследовании убийства?
— Давай попробуй, — засипел Оделл. — У меня есть влияние. Ничего у тебя не выйдет. Я знаю Оливанта из суда...
— Слышите, господин окружной прокурор? Он знает Оливанта из суда, — тяжко вздохнул инспектор. — Этот человек обещает применить свое незаконное влияние... Оделл, какой у вас рэкет?
— Нет у меня никакого рэкета.
— О, значит, вы честно зарабатываете на жизнь. А какой у вас бизнес?
— Прокладка труб.
— Это объясняет ваши связи... Где вы живете, ирландец?
— В Бруклине, район Флэтбуш.
— Есть что-нибудь на этого типа, Томас?
Сержант Вели отпустил воротник Оделла.
— Чистое досье, шеф, — с сожалением сказал он.
— А на женщину?
— По-видимому, пошла по прямой дорожке.
— Вот! — торжествующе воскликнула миссис Оделл.
— Ага, значит, вы признаете, что раньше жили иначе?
Большие, коровьи глаза открылись еще шире, но она упрямо хранила молчание.
— Я предлагаю вызвать всеведущего мистера Белла. — Это Эллери подал голос из глубин своего кресла.
Инспектор кивнул Вели, тот вышел и почти сразу вернулся с ночным портье.
— Взгляните на этого мужчину, Белл, — сказал инспектор.
Адамово яблоко Белла заметно дернулось. Дрожащим пальцем он ткнул в сторону насупившегося Джереми Оделла и закричал:
— Вот тот человек! Вот тот человек!
— Ха! — Инспектор поднялся на ноги. — Которым из них он был?
На какой-то момент Белл растерялся:
— Вот так-так, кажется, не могу припомнить точно... А, вспомнил! Этот человек пришел предпоследним, как раз перед бородатым доктором! — Его голос обрел уверенность. — Это же ирландец — здоровый мужик, я вам говорил, инспектор. Теперь вспомнил.