- С ордером на обыск? - отец нахмурился. - Откуда вы знаете?
- Юрка слышал! - она кивнула на трех друзей, тем временем тоже подошедших поближе.
- Гм... - её отец, похоже, чуть напрягся. - Я думал, они пожалуют попозже.
- Ох, Николай! - вздохнул Алексей Васильевич. - Допрыгался, все-таки!
- Чему быть, того не миновать, - спокойно ответил Дашин отец. Пойдем.
Он открыл дверцу машины и вытащил из "победы" длинный брезентовый чехол, в котором было что-то тяжелое.
- Это Старбус? - не выдержал Димка.
- Он самый, - подтвердил Дашин отец. - Надеюсь... Впрочем, ладно. Пошли.
Он был спокоен, очень спокоен - спокоен особым спокойствием человека, который ожидает крупных неприятностей и не боится их, потому что в его жизни случалось всякое, и характер закалился во многих передрягах.
- Папа, можно тебя на секунду? - Даша потянула его за рукав, отводя в сторонку.
- Да? - её отец покорно последовал за ней.
Она заставила его чуть пригнуться и горячо зашептала ему в самое ухо:
- Израильский орден не в квартире... Он у нас!
Отец изумленно поглядел на неё - и ничего не сказал, только головой мотнул.
Седой вопрошающе поглядел на ребят, а Юрка хлопнул себя по карману и показал поднятый кверху большой палец. Седой улыбнулся - значит, понял.
- Да что за тайны мадридского двора вокруг меня? - шутливо возмутился Алексей Васильевич. - Тут дела серьезней некуда, а вы...
- Все в порядке, Алексей, - ответил ему Дашин отец. - Пошли.
- А с машинами как же?..
- Ну, давайте последние сто метров на машинах проедем, в чем дело? У кого ключи от "опеля"?
- У меня, - сказала Даша, вынимая их из кармана. - Вот они.
И, в итоге, во двор Дашиного дома наши герои въехали на двух машинах, остановившихся возле черных "волг".
- Николай Петрович? - обратился к Дашиному отцу человек средних лет, когда Дашин отец выбрался из "опеля", неся в левой руке ружье в чехле.
- Он самый... - кивнул Дашин отец. - А вы, значит... - он вгляделся. Ба! Валентин Сергеевич!..
- Для вас - Валя, - ответил тот. - И то, что послали меня, а не кого-нибудь другого - это, вы понимаете, как обозначение, что к вам все то же доверие сохраняется... Но... Понимаете, тут такое дело...
- Понимаю, - спокойно кивнул Дашин отец. - Не волнуйтесь. Я сумею все объяснить.
- Надеюсь... а вас целая толпа сопровождает!
- Алексей, старый друг, кинулся разыскивать. И Даша своих друзей к моим поискам привлекла. Видите, какому количеству народа я дорог?
- Вижу. А это... - Валентин Сергеевич с сомнением указал на чехол.
- Да, - сказал Дашин отец, передавая ему ружье. - Можно сказать, орудие преступления. Только вы поаккуратней с ним, это один из лучших Старбусов, сохранившихся в мире.
- Да уж, представляю, какая ценность! - откликнулся Валентин Сергеевич.
А ребята с изумлением переглянулись. "Орудие преступления"? Какого преступления?
Что касается Алексея Васильевича и Седого, то они были мрачноваты и сдержаны.
- Поднимемся в квартиру? - сам предложил Дашин отец. - Там уже идет обыск? Или ещё нет?
- К сожалению... - развел руками Валентин Сергеевич. - В этих обстоятельствах вы не могли ждать, появитесь вы или нет.
- Это нормально, - ответил Дашин отец, направляясь к подъезду.
Ребята дернулись было вслед за ним, но Валентин Сергеевич их остановил.
- Посторонним нельзя. Погуляйте здесь.
- Но я-то не посторонняя! - возмутилась Даша.
- Тебе тоже лучше не присутствовать, - Валентин Сергеевич был вежлив, но тверд. - Пройти может только Алексей Васильевич.
- Погуляйте, ребята! - поддержал его Алексей Васильевич. - Я вас позову.
- Но я... - завелась Даша.
- Нельзя так нельзя, - это Седой заговорил. - Пойдем, прошвырнемся.
- Но неужели ты не понимаешь... - заспорила Даша.
- Я-то понимаю, - сказал Седой. - И вам объясню. Пошли.
Он произнес это таким тоном, что ослушаться его было невозможно. И ребята последовали за ним, оглянувшись на исчезающего в подъезде Дашиного отца. Даша почувствовала, что у неё подступает комок к горлу. Она всхлипнула - и сжала кулаки, чтобы не разреветься. У неё возникло глупое ощущение, что она видит отца в последний раз.
Пока они шли со двора и по улице, по направлению к парку, она успела немного прийти в себя.
- Давайте здесь остановимся, - Седой, не доходя до офицерского парка, свернул в предшествовавший ему небольшой парк при усадьбе.
- Так в чем обвиняют моего отца? - спросила Даша.
- В убийстве, - ответил Седой. - Да не трясись ты так!.. - резко бросил он, когда Даша поднесла ладонь ко рту, а только-только усмиренные слезы опять появились в её глазах. - Ничего ему не будет. Это была необходимая самооборона, строго необходимая, ради спасения жизни... - он обвел всех взглядом. - Так с чего начинать объяснения?