- Ребята! - сказал Юрка. - Это ж уголок фотографии!
Точно, можно было различить белую каемочку и сероватый, отсвечивающий глянцем фотобумаги, кусочек фона. И больше ничего не осталось.
- Теперь понятно, почему такой странный запах, - сказал Ленька. - Он сжигал фотографию... или несколько фотографий.
- Да... Но какие, и зачем? - вопросила Даша. Она дернула ручку сливного бачка, и вода зашумела, смывая последние разводы пепла и утащив за собой последний кусочек сожженной фотографии. - Все равно по этому кусочку ни о чем не узнаешь. - Но... но мне все больше не по себе.
Ребята вернулись на кухню.
- Я думаю, тебе стоит успокоиться и не волноваться, - сказал Юрка. Ведь ничего из ряда вон выходящего не случилось. Даже то, что твой отец взял ружье и сжег фотографию, ещё ни о чем не говорит. Возможно, он отошел куда-то недалеко, к какому-нибудь своему другу. Который тоже интересуется ружьями. И...
- И почему тогда было не пригласить этого друга к нам в гости? перебила Даша. - Зачем таскать бесценное ружье по городу, да ещё не на машине, аккуратно запакованным на заднем сидении, а в транспорте или пешком? Почему венецианская вазочка оказалась на краю кухонного стола? Чью фотографию отец сжег, перед тем, как так срочно уйти из дому? Я говорю вам, все это, особенно взятое вместе, настолько не в его характере, что я волнуюсь!.. Кстати, осколки все-таки надо подмести.
Она замела осколки, но не стала выкидывать их в мусорное ведро, а оставила на совке.
- И еще, - добавила она, - почему Васька был таким напуганным, почему он так драпанул? Никогда с ним такого не случалось. Да, знаю, знаю, вы скажете, что он испугался вас, но вы-то пришли вместе со мной, а гостей, приходящих вместе с хозяевами, он никогда не боялся!.. Да и еще. Как раз вы появляетесь, и начинаете убеждать меня, что мой отец - это Штирлиц, только тщательно скрывал от меня всю жизнь... И столько доводов приводите, что почти меня убедили. А если он, действительно, всю жизнь жил на... как это называется?... на "секретном режиме", что ли?.. то мало ли какие проблемы могли настигнуть его из прошлого.
- Есть вариант, - сказал Ленька. - Ты можешь проглядеть все фотоальбомы и выяснить, какой фотографии не хватает. Только, разумеется, сделать это без нас, чтобы не выглядело, будто мы суем нос в твою семейную жизнь.
- Вы уже сунули... - хмыкнула Даша. - Но проcмотреть фотографии - это идея.
- Если фотография была в альбоме, а не спрятана где-нибудь отдельно, пробормотал Димка.
- А я бы начал с того, что обзвонил всех друзей отца, - сказал Юрка. Вдруг он у кого-нибудь из них, или кто-нибудь знает, куда он поехал?
- Пожалуй, стоит! - обрадовалась Даша.
Выяснилось, что у её отца всего четверо друзей, к одному из которых он мог бы поехать и которые могли бы знать о его неотложных делах. Даша называла их "дядя Коля", "дядя Сережа", "дядя Володя" и "дядя Алеша". Их обзвон занял всего несколько минут. Никто из них ничего не знал - и не видел повода для волнений. Правда, Даша не стала рассказывать им о разных странностях, чтобы не тревожить их раньше времени.
- Вот, - сказала она, положив трубку после последнего разговора. Ничего! Пожалуй, пойду перелистаю альбомы фотографий. Если найду что-нибудь интересное - скажу вам. Вы пока устраивайтесь. Если хотите, чайник поставьте. В буфете печенье есть.
- Ну? - спросил Юрка, когда Даша удалилась в другую комнату. - Что вы обо всем этом думаете?
- Да... - задумчиво проговорил Ленька. - Странности есть. Может, ему дали новое задание?
- Скажешь тоже! Как он бросит дочь одну в Москве?
- Ну, задание в самой Москве.
- И для этого надо забирать бесценное ружье и сжигать какую-то фотографию?
- Вполне возможно, что надо.
Димка, не принимавший участия в разговоре, подошел к открытому окну, присел на широченный подоконник и высунулся наружу.
- Эгей! - встревожено окликнул его Юрка. - Ты-то не гимнаст!
- Не боись, - ответил Димка, - я не собираюсь выделывать воздушные трюки. Мне просто интересно, как через это окно кошка может попадать в кухню с чердака. Ага, вижу! В крыше - слуховое окно, совсем рядом. Самое верхнее стекло в нем разбито. Вылезти в эту дырку, чуть пройти по желобку для водостока и спрыгнуть на подоконник - это для кошки раз плюнуть! Вес человека желобок, конечно, не вынесет. Да и слуховое окно заперто, судя по всему, вряд ли кто крупнее кошки протиснется.
- Ты всерьез вообразил, будто кто-то мог проникнуть в квартиру через чердак? - спросил Ленька. - Украсть ружье, сжечь фотографию, да ещё вазочку в руках повертеть - брать её или нет? И что Дашин отец сейчас вернется с прогулки и для него это окажется такой же неожиданностью, как для дочери?.. Это бред!
- Надо было все варианты проверить, - ответил Димка, соскакивая с подоконника.
- А если... - Юрка наморщил лоб. - Если в квартире побывал не Дашин отец? Если, и правда, ружье украдено?
- Тогда сожженная фотография вообще необъяснима, - сказал Ленька.
- Ну... - Юрка задумался ещё глубже. - Наверно, объяснение придумать можно, однако не стоит сейчас напрягаться. Подождем немного.
- Давайте подходить с другой стороны, - сказал Ленька. - Если Дашин отец мог понадобится по своей бывшей профессии, то зачем?
- Для консультации! - сразу сказал Димка. - Ведь Даша упомянула, что её отец теперь не работает, только консультирует.
- Консультирует как врач, - напомнил Юрка.
- Это он говорит, что как врач, - уточнил Ленька. - А на самом деле он может консультировать по вопросам разведки.
- Можно допустить, что для этой консультации ему понадобилось ценное старинное охотничье ружье - показать как образец, - продолжал размышлять Юрка. - Положим, за ним пристали служебную машину, поэтому его "опель" на месте. Но, опять-таки, мы утыкаемся в сожженную фотографию и в переставленную вазочку - в них-то какой смысл?
- И про испуг кота Васьки не забудь, - напомнил Ленька.
Димка покачал головой.
- Ребята, мы сами этот клубок не распутаем. Скорей всего, Дашиного отца и правда вызвали на срочную консультацию. Дождемся его - и все объяснится, - он повернулся и опять поглядел в окно. Прибираясь, Даша раздвинула занавески, чтобы в прямом солнечном свете ярче горели осколки стекла, и чтобы было легче их собрать, и теперь подоконник, который солнце покрывало ласковой позолотой, казался первой ступенькой в какой-то чудесный, парящий над землей, мир, первой ступенькой лесенки к небесам. - А вообще, как здорово! Вон туда, знаете, такой вид открывается, за завод "Серп и Молот" - просто вся Москва, в ту сторону, как на ладони, и кажется, будто на весь мир глядишь... Потому что здесь, изнутри, так уютно... И Даша - хорошая девчонка, - добавил он так, как будто качества Даши имели прямое отношение к тому, что и солнце светит, Москва распахнута вширь и вдаль, и душу греет эта отворенность в светлый и радостный полдень.
Впрочем, так оно, наверно, и было. У друзей голова кружилась - и они мечтали о том, чтобы смогли оказаться полезными Даше, прийти к ней на помощь и выручить её. Нет, они не надеялись на худшее - наоборот, они были уверены, что с её отцом ничего не случилось - просто так приятно было осознавать себя рыцарями без страха и упрека, так хотелось, чтобы их рыцарственный порыв нашел применение...
И, видно, в этом благостном и размягченном состоянии лучше думалось потому что Димка вдруг резко отвернулся от окна, и в глазах его полыхал свет невероятного озарения.
- Ребята! Я, кажется, понял, что случилось с вазочкой!..
- Ну?.. - его друзья подались вперед.
- Вот объясните мне, как кот мог опрокинуть вазочку, стоявшую на столе, когда он выскакивал в окно? Ведь стол сдвинут чуть в сторону от окна!
- Допустим, - сказал Юрка. - И что из этого?
- А то, что вазочка должна была стоять на подоконнике, чтобы Васька её своротил! И, кстати, вспомните, как лежали осколки! Если бы вазочка слетела не с подоконника, а со стола, то её осколки лежали бы совсем по-другому! А теперь вспомните профессора Плейшнера, с которым "пьяный воздух свободы сыграл злую шутку"! Он должен был поглядеть, стоит на подоконнике горшок с цветком - знак тревоги - или нет! Так вот, если Дашин отец выставил на подоконник вазочку - то это тоже должен был быть знак тревоги, применяемый только в особых случаях! Потому что, понятно, по простому поводу такую бесценную вазочку, переливающуюся всеми цветами радуги, на подоконник не поставишь! И, главное, такая вазочка, стоя на подоконнике, будет видна издалека, с другого конца улицы - именно потому что она переливается и сверкает!
Ленька и Юрка сразу оценили всю важность этих доводов.
- Выходит, произошло нечто чрезвычайное? - проговорил Юрка. - Но что могло произойти, посреди Москвы, а не какой-нибудь Швейцарии, почти через тридцать лет после войны?
- Вот это, ребята, - торжественно, почти патетически, проговорил Димка, - нам и предстоит выяснить!.. Но я вас уверяю, что все это - не просто так... Тс-с! - он поднес палец к губам, потому что Даша как раз возвращалась на кухню.
- Что у вас? - спросила она. - Не стали пить чай? А я проглядела все альбомы - все фотографии есть, ни одного пустого места. То есть, пустые места кое-где оставлены, но фотографии приложены тут же, между страницами, и уже подписи под пустыми местами имеются, чтобы было понятно, какую фотографию куда вклеивать. Так что сожженная фотография - никак не из альбомов!