– Вы знаете, кто это? – спросила я, принимая странный подарок.
Алина посмотрела мне в глаза.
– Знаю, – ответа она тихо.
– Думаете, это поможет понять, что произошло с Терехиным?
Алина пожала плечами.
– Я слышала, Азика перед смертью сильно напугали? – сказала она небрежно.
– Говорят, что да, – ответила я осторожно.
– Так же, как Толика?
Я молча посмотрела на нее. Глаза Алины подозрительно блестели, губы кривила нехорошая усмешка.
– Милицейские работники не нашли в смерти от сердечного приступа никакого криминала, – сказала я хрипло.
– Это потому, что милицейские работники не обладают двумя вещами, – спокойно ответила Алина. – Эрудицией и воображением.
– А если бы они ими обладали? – спросила я, и с удивлением обнаружила, что меня трясет озноб. Нервы, надо полагать.
– Если бы они этим обладали, то могли бы построить десяток вполне правдоподобных гипотез, – ответила Алина.
– Например?
– Ну, например...
Алина возвела к потолку зеленые кошачьи глаза.
– Например, театр.
– Театр? – не поняла я.
– Я где-то читала, что в одном лондонском театре зрители внезапно кинулись прочь из зала, – объяснила Алина невозмутимо.
– Почему? – не поняла я. – Пьеса была страшная?
Она усмехнулась.
– А вместе со зрителями спектакля на улицу высыпали жители ближайших домов.
– Почему?!
– Им показалось, что началось землетрясение, – объяснила Алина все так же невозмутимо.
Я взялась за голову. Какое землетрясение?! При чем тут Лондон?! При чем тут театр?!
– Ничего не понимаю, – сказала я наконец.
Алина посмотрела на меня долгим странным взглядом.
– Может, это и к лучшему, – пробормотала она себе под нос. Поднялась с кресла и любезно произнесла:
– Всего хорошего!
– Нет!
Я удержала ее за руку.
– Я не уйду, пока вы не ответите на все мои вопросы!
– Майя, я не настолько всеведущая, – терпеливо сказала Алина.
– Но вы же что-то знаете!
– Прости, мне пора собираться на спектакль, – оборвала меня Алина.
Я покорно поднялась с дивана, прижала к груди конверт и вышла в прихожую. Алина открыла мне дверь, я шагнула за порог и обернулась.
– Зачем вы мне все это рассказали? – спросила я.
Алина пожала плечами.
– Не знаю. Отвратительное человеческое качество: тщеславие. Захотелось выглядеть более информированной, чем это есть на самом деле.
Она посмотрела на меня и внушительно добавила:
– Будь осторожна!
– Ничего не понимаю! – произнесла я отчаянно. – И спросить не у кого!
– Между прочим, есть такое место, где даются ответы на все вопросы, – невозмутимо напомнила Алина, поправляя прическу.
– И как оно называется? – спросила я, мрачно усмехаясь. – Загробный мир?
– Оно называется «Интернет», – ответила Алина и захлопнула дверь.
Последующие два дня я отчаянно боролась с собой.
Конверт, который передала мне Алина, лишил меня сна. Я спрятала его на дно своей спортивной сумки, а сумку закопала на самом дне своего объемного багажника.
Я точно знала: если я начну читать отчет детективного агентства, то заброшу все остальные дела. Заброшу свою работу, за которую мне деньги платят.
А еще я почему-то вспомнила про шкатулку Пандорры. Говорили глупым людям: не открывайте, ничего хорошего из этого не выйдет!