– Кто сказал?! Слушайте, давайте говорить по-человечески!
Михаил отсмеялся, всхлипнул в последний раз и достал из нагрудного кармана рубашки какую-то фотографию.
– Вот, – сказал он. – Он велел передать вам эту фотку. Сказал, вы все поймете.
– Кто «он»? – спросила я, машинально принимая снимок. – Имя у «него» есть?
– Не знаю, он не назвался. Просто попросил передать, и все.
– И вы согласились?
Михаил удивился.
– Конечно! Свой брат, моряк! По-русски говорит! Встретились у черта на куличках, на Каймановых островах! Да разве можно отказать?!
Я вздохнула и поднесла фотографию к лицу. Это был яркий, удивительно удачный снимок, сделанный с какого-то возвышения. С него открывался восхитительный вид на прозрачную океанскую лагуну и берег, усыпанный мелким белым песком. Сквозь зеленую воду отчетливо просвечивали темные отмели и валуны, заросшие мохнатыми водорослями. А невдалеке от берега стояло небольшое белое судно...
Колени мои дрогнули, подогнулись, и я медленно опустилась на стул, не выпуская фотографию из рук.
На снимке была «Ледяная звезда». Я не могла прочесть название, яхта находилась слишком далеко, но ошибиться было невозможно.
Это была она, точно она! «Ледяная звезда», обладавшая странным свойством не тонуть в зимнем море и не таять в теплом океане!
Я осторожно положила фотографию на стол и подняла взгляд на посетителя. Меня не оставляло странное чувство, что все это происходит во сне.
– Сядьте, – попросила я, и сама поразилась тому, как хрипло звучит мой голос.
Михаил послушно присел на край кресла, стоявшего напротив стола.
– Что он вам сказал? – спросила я.
Михаил пожал плечами.
– Да ничего! Узнал, что я русский, что скоро буду дома, узнал, где живу... Вот и попросил. Передай, говорит, браток, мелочишку на память. Я спрашиваю: а сам-то когда дома будешь? Не скоро, говорит. Вот и все.
Я машинально взяла чашку с остывшим кофе и сделала судорожный глоток.
– Он был один? – спросила я, почему-то избегая называть Ивана по имени.
Михаил покачал головой.
– Нет. Был с ним какой-то карлик...Такая маленькая ядовитая колючка, вспомнить страшно. Имя у него непривычное...
Он сморщился, пытаясь припомнить трудно слово.
– Джокер, – подсказала я.
– Во-во! – обрадовался Михаил. – Точно! Джокер.
Ухмыльнулся и спросил:
– Ну, что? Поняли теперь, от кого весточка?
– Поняла, – ответила я тихо. И спросила:
– А письма он не передавал?
Михаил с сожалением покачал головой.
– Нет. Я ему тоже говорю: напиши, браток. Бабы... ой!
Он осекся и с опаской посмотрел на меня.
– То есть я хотел сказать женщины... Женщины любят, когда им письма пишут.
– А он? – спросила я одними губами.
– Он покивал. Сел, начал что-то писать на листике из блокнота. А тут этот карлик ему и говорит под руку: мол, письмо от призрака!
Михаил пожал плечами.
– Я так и не понял: что он хотел сказать? От какого призрака?
– А он что ответил? – спросила я.
– Кто он? Высокий?
– Высокий, высокий!
– Ну... Засмеялся, вырвал лист, скомкал его и выбросил. Я потом хотел поднять, а его в воду унесло. Не успел.
Михаил виновато шмыгнул носом.
Я опустила руки на колени. Что ж, маленький ядовитый Джокер остался верен себе и своему королю.
– Да вы откройте! – сказал Михаил.
– А вы уже знаете, что там? – спросила я.
– Знаю, – признался он. – При мне заворачивали.
– Надеюсь, это не чучело каймана, – сказала я, с трудом сдерживая слезы. Хотя сама не смогла понять, откуда они взялись?
Все давно прошло, кончилось и быльем поросло!
– Разворачивайте, не бойтесь! – поторопил меня Михаил. – Вам понравится.