– Я вам очень благодарна. Понимаете, машина мне нужна для работы...
Я умолкла. Если он и сейчас ничего не спросит – значит все. Сажусь за руль и уезжаю. Навязываться дальше просто неприлично.
Незнакомец сунул в карман грязный носовой платок и спросил:
– А где вы работаете?
Ура!
– Я работаю корреспондентом в журнале «Морячка», – отчиталась я добросовестно. – Слышали о таком?
– Нет, – ответил незнакомец, разглядывая носки своих кроссовок. Он действительно был очень высоким. Наверное, метр девяносто, или чуть выше. – Я в этом городе новый человек.
– Новый? – переспросила я заинтересованно.
– Новый, – подтвердил незнакомец. Поднял на меня глаза, усмехнулся и добавил:
– Очень рад, что смог вам помочь... коллега.
И не успела я ничего сообразить, как незнакомец развернулся и направился к своему пикапу. Забросил чемоданчик с инструментами в кузов, ловко перемахнул через закрытую дверцу автомобиля. Заурчал разбуженный двигатель. Незнакомец посмотрел на меня и махнул рукой. Я ответила ему вялым жестом.
«Коллега»? Что это значит?
«Шевроле» плавно тронулся с места. Проехал мимо меня, и я увидела надпись, сделанную желтой краской на белом боку: «Осенняя звезда».
Рядом был нарисован логотип радиостанции желто-красный кленовый лист, похожий на канадский флаг.
И только тут я сообразила, что моим спасителем был новый радиомагнат, удачливый конкурент покойного Терехина, Иван Дердекен.
Я плюхнулась на сиденье моей машины и минуту просидела неподвижно, тупо глядя себе под ноги.
Вот это да!
Это была единственная фраза, вертевшаяся у меня в мозгу.
Вот это да!
Не знаю, к чему она относилась. То ли к сногсшибательной внешности нового радиомагната, то ли к тому состоянию, в которое он меня вогнал за десять минут.
Не знаю.
Могу сказать совершенно точно: влюбчивой вороной я никогда не была. Более того у меня хроническая аллергия на словосочетания «красивый мужчина» и «любовь с первого взгляда». Красивый мужчина в моем представлении ассоциируется с павлином. Распустит хвост, и нет ему больше ни до кого никакого дела. А уж любовь с первого взгляда, по-моему, порождение безвкусного дамского романа!
Нет, в Ивана Леонидовича Дердекена я, конечно, не влюбилась. Но впечатление, которое он на меня произвел, можно было сравнить только с землетрясением.
Трудно устоять на ногах.
Я медленно развернулась, кое-как впихнула ноги под приборную доску и захлопнула дверцу. С некоторым суеверным страхом повернула ключ зажигания, и машина откликнулась ровным гулом мотора.
Все в порядке. Можно ехать.
Минуту я соображала, куда мне отправиться. Может быть, вернуться на радиостанцию и взять интервью у ее владельца? Вот и повод для продолжения знакомства!
Но тут возмутилось мое самолюбие.
«Нет! – решительно ответило оно. – Это уже просто неприлично! Потерпи хотя бы пару дней!»
Я с тяжелым вздохом согласилась. Выехала с обочины на дорогу и поехала в город. Домой.
Вечером ко мне явился Лешка.
– Как дела? – поинтересовался он мрачно.
– Нормально, – ответила я.
– Новости есть?
– Ты про кого? Про Терехина? – уклонилась я от лобовой атаки. Я прекрасно понимала, что им движет другой интерес. Он хочет знать, познакомилась ли я с господином Дердекеном. И если да, то какое впечатление он на меня произвел.
– Про Терехина? – повторил Лешка удивленно. И тут же сообразил:
– Ах, да! Терехин!
Помолчал и спросил безо всякого любопытства:
– Нашла криминал?
– Наоборот, – ответила я. – Ничего подобного. Профессор Штерн дает голову на отсечение, что смерть наступила от сердечного приступа.
– Выходит, у пациента было сердце, – сделал вывод Лешка.
– Было, – согласилась я.
– А так – не сказал бы.
– Ты, что, был с ним знаком? – удивилась я.
Лешка замялся.
– Не близко. Терехин состоял членом яхт-клуба. Ну, виделись с ним, конечно.
– Понятно.
Мы немного помолчали. В мою комнату заглянула мама и бодро позвала:
– Молодежь! К столу!