– Какая нимфа? – не понял моряк.
– Которая за домом следит...
– А-а-а...
Моряк пренебрежительно пожал плечами.
– Это для журналистов, – объяснил он. – Для отвода глаз. Он, короче, нанял девчонку, отстегивает ей грины, а она делает вид, что у них любовь-морковь. Поняла?
Я плюхнулась на задницу. Интересно, мои домохозяйки такое выдержат?
– Слушай, а ты не издеваешься? – спросила я недоверчиво.
– Вот еще! – оскорбился моряк. – Ты, что, мне не веришь? Пашка!
К нам неторопливо приблизился второй молодой человек, в спасательном жилете, надетом поверх плавок.
– Вот, дамочка мне не верит.
Моряк кивнул на меня.
– Кто такая? – неприветливо спросил Пашка.
– Да пресса! – небрежно ответил моряк. – Собирает сведения про директора.
– А-а-а, – откликнулся Пашка с большим неудовольствием. – Вот оно что! И не надоело? Чего только про него не писали!
– Я про него ничего не писала, – ответила я сухо.
– Вот я ей и объясняю, что Звягин у нас нетрадиционной сексуальной ориентации.
– Это правда? – спросила я у Пашки.
Пашка посмотрел на моряка. Моряк подмигнул ему одним глазом.
– Правда-правда, – сказал он серьезно. – Вы ему верьте. Раз он говорит, значит, правда.
– И про наркотики правда? – спросила я.
– Про какие наркотики? – не понял Пашка.
Я поднялась на ноги и сказала:
– Сволочи вы оба. Я на первое задание приехала, а вы...
Махнула рукой и пошла восвояси. Идти в здание яхт-клуба после такой наглой провокации у меня не было никакого желания.
На следующий день я собиралась на работу с неприятным ожиданием разноса. Провалила первую статью, что тут говорить. Нет у меня корреспондентской жилки. Пишу я неплохо, а вот материал собирать не умею. Хочется, чтобы кто-то делал грязную работу, но шеф не собирается в угоду мне раздувать штат.
Я вышла из подъезда и двинулась по направлению к дороге. Поймаю машину и попаду прямиком на летучку. Шеф обругает меня при всех собравшихся, после чего я, скорей всего, уволюсь.
Вот и конец моей журналисткой карьере.
Я протянула руку, и, не глядя, махнула первой проезжающей машине. Машина плавно притормозила. Хороший «опель-вектра», но я в него ни за что не сяду. Я девушка порядочная.
Так я и сказала водителю.
– Проезжайте, проезжайте! Я девушка порядочная.
Водитель выбрался наружу и ответил:
– Это я еще вчера заметил. Только вы деньги забыли.
И протянул мне помятую пятисотрублевую бумажку.
Я посмотрела на него внимательней. Нет, это конопатое лицо и облезлый нос не может компенсировать никакой фирменный прикид!
– Это вы?!
– Это я, – согласился мой вчерашний собеседник. Подумал и добавил:
– Простите за розыгрыш.
– Да ну что вы! – сказала я с горечью. – Подумаешь, поиздевались над стажером! Подумаешь, уволят меня сегодня! Мелочевка!..
Обгоревший нос собеседника стал еще более красным.
– То есть как уволят? – не поверил он.
Я махнула рукой.
– Езжайте своей дорогой. Вам какое дело?
Собеседник обошел машину, открыл дверь пассажира пошире, взял меня под локоть и усадил на сиденье. Вернулся за руль, захлопнул дверцу и сказал:
– Вы меня тоже поймите. Достали до самых печенок. Пишут и пишут, а чего пишут – сами не знают.
Я повернулась к нему всем корпусом.
– Значит, вы и есть тот самый?..
– Тот самый Звягин, – хмуро согласился молодой человек, выглядевший моим ровесником. А было мне тогда двадцать три года. То, что Лешка старше на пять лет, я узнала позже.
– То я буддист, то сатанист, то религиозный реформатор, то я дома вивисекцией занимаюсь, то страусов развожу... В общем, полный бред. А уж про личную жизнь...
Он поперхнулся своим негодованием и стал смотреть в окно. Так мы просидели довольно долго. Так долго, что в моей голове успел зародиться подлый план.