– Да, благодарю... Так вот, после смерти Терехина они не могут его отыскать.
Я так и села. Образно говоря, конечно, потому что и так сидела на стуле.
– Да ты что?!
– Не знаю, что и думать, – подытожил Вовка.
Поднялся со стула и сказал:
– Не забудь про уговор. Интервью с Дердекеном пополам.
– Будь спокоен, – заверила я. – Как только – так сразу.
– Постарайся влезть ему в душу, – попросил Вовка. – Очень мне интересно, что это за тип. Если кто и может его разговорить, так только красивая женщина. То есть ты.
– Сутенер, – сказала я с презрением.
– Деловой человек, – поправил меня Вовка. – Танцуй, пока молодая. Потом поздно будет.
Я встала из-за стола и ехидно заметила:
– Он же голубой!
Вовка не нашел, что мне ответить, и я покинула столовую победительницей.
Я уселась в машину и посмотрела на часы. Половина третьего. Интересно, удобно ли сейчас звонить нашей примадонне? Может, она все еще почивает? Артисты, как правило, ведут ночной образ жизни!
Я порылась в памяти, чтобы вспомнить все, что я знаю про Алину Брагарник. Поразительно, но я не вспомнила ни одного публичного скандала, связанного с этой женщиной.
Очень интересно!
Да, множество любовников. Да, фантастический возраст. И все.
Ни одной пьяного дебоша в ресторане! Ни одной драки с соперницей из-за роли или не поделенного мужчинки! Ничего подобного!
– Интересно, – пробормотала я вслух.
Как-то получилось, что искусством в нашем журнале заведует Димка Копылов. Не знаю почему. Шефу видней.
Об Алине Брагарник наш журнал писал часто. И лично о ней, и о спектаклях с ее участием. Год назад журнал поздравил ее с юбилеем, вот только дат, естественно, никто не называл. На фотографиях Алина выглядела, как обычно, сногсшибательно. Скажу честно: уважаю таких женщин. Не похоже, чтобы своей неувядающей красотой она была обязана скальпелю хирурга. Почему? Да потому что пластическая операция не проходит бесследно! Лицо становится похожим на посмертную маску из-за атрофированных мускулов, а человек – на разрисованного покойника.
Я вспомнила одну известнейшую актрису, не желавшую расставаться с сорока годами. Недавно она снова явила телезрителям свой светлый лик, украшенный десятой пластической операцией. В губки дама закачала такое количество геля, что с трудом открывала рот. Скажу прямо: смотреть на нее стало просто страшно. Это было не лицо живого человека. Это была восковая маска.
Лицо Алины Брагарник выглядит нормальным человеческим лицом, способным выражать нормальные человеческие эмоции. Конечно, у нее хороший гример и отличный стилист. Причесана прима всегда великолепно. Да и волосы пока густые, на зависть многим молодым женщинам. То, что это не парик, Алина продемонстрировала во время телевизионного интервью. Оператора с камерой допустили в гримерную, и Алина с улыбкой извинилась за то, что не успела причесаться. Что и начала делать прямо перед включенным объективом, изо всех сил продираясь щеткой сквозь густые спутанные пряди.
В общем, в прошлой жизни Алина звалась Нинон де Лакло.[1]
Я покрутила в руках мобильник. Звонить или не звонить? Говорят, что дама очень остра на язык. Если что-то не понравится – отбреет так, что мало не покажется!
Но, с другой стороны, у нее вечерний спектакль. Знаю это наверняка, потому что видела афишу. Значит, приме пора просыпаться.
Я решительно достала из бардачка рабочий блокнот, быстро перелистала страницы. Нашла домашний номер Алины и набрала его.
Мне ответили почти сразу. Я даже растерялась от такой оперативности. Приятный женский голос произнес:
– Слушаю вас.
– Алина Витальевна?
– Нет, это ее секретарь, – ответила женщина. Ясно. Вот почему она такая вежливая.
– Вас беспокоит Майя Витола, – представилась я. – Корреспондент журнала «Морячка».
Секунду в трубке царило молчание. Потом женщина заинтересованно переспросила:
– Как вы сказали? Витола?
– Это моя фамилия, – объяснила я. – Не псевдоним.
Собеседница снова немного помолчала. Потом сказала очень добродушно, по-домашнему:
– И что тебе нужно, детка?
Я растерялась. Разговаривать подобным образом не может ни один подневольный человек.
– Алина Витальевна? – еще раз спросила я.
Женщина рассмеялась.
– Я, я!
– Ух...
Я изобразила вежливое восхищение.
– Здорово вы меня разыграли!
– Иногда приходится притворяться, – заметила Алина. – Есть на свете назойливые личности.
– Я вам звоню в первый раз! – испугалась я.
Алина снова добродушно рассмеялась.
– Знаю, знаю! Не робей, девочка! Кстати, сколько тебе лет?
– Двадцать пять, – ответила я, решив не обижаться на «тыканье». У них, у актрис, свои причуды.