– Нужно интервью?
– Если вы не против! – попросила я умильно.
– Я не против, – ответила Алина. И загадочно добавила:
– Мне даже интересно...
Не договорила фразу, сменила тон и деловито велела:
– Давай, Майя Михайловна, дуй ко мне. Только быстро, у меня сегодня спектакль!
– Уже еду, – ответила я послушно.
– Адрес знаешь?
– Конечно! – ответила я, сверившись с блокнотом.
– Жду, – коротко сказала Алина и разъединила связь.
Я положила трубку на соседнее кресло, повернула ключ зажигания. Машина бодро хрюкнула, и я уже начала выкручивать руль, чтобы выехать из ряда, как вдруг притормозила.
Откуда Алина Брагарник знает мое отчество?
Конечно, было бы приятно объяснить это тем, что я популярная журналистка. Но, во-первых, это неправда, а во-вторых, я никогда не подписываю свое отчество! Выходит, Алина меня откуда-то знает. Откуда?
Я пожала плечами. Неисповедимы пути господни. Кажется, мне придется в этом убедиться на личном опыте.
Я доехала до ближайшего цветочного рынка и вышла из машины. Конечно, женщины женщинам не обязаны дарить цветы. Но Алина не просто женщина. Она еще и актриса. А это совсем другое дело.
На спектаклях нашего театра оперетты я бываю редко. Не могу сказать, что большая поклонница этого жанра. Но зал у нас всегда полон, из чего я делаю вывод, что поклонников Алине хватает и без меня.
Ради справедливости отмечу, что уровень театра очень и очень приличный. Есть хорошие голоса, есть красивые костюмные постановки. Ну, а Алина – это уже наша легенда. Так сказать, Пугачева местного разлива. Да еще и с голосом!
В общем, не нужен повод, чтобы придти к актрисе с цветами.
Я выбрала букет огромных желтых роз, пахнувших сладко, как опиум. Впрочем, опиум не нюхала, как он пахнет, не знаю. Наверное, подобная ассоциация возникает у меня из-за известной марки духов.
Прежде, чем войти в подъезд старинного двухэтажного особняка, я остановилась и осмотрела его фасад. Балконы, выходящие на улицу, поддерживали полураздетые мужчины с большими купеческими бородами. Атланты, называются. Как я понимаю, в честь того силача, который держал на шее небесный свод.
Веселенькая жизнь была у парня, ничего не скажешь.
В большом полутемном вестибюле меня перехватила въедливая пожилая консьержка.
– Девушка!
Я обернулась.
– К кому? – воинственно спросила старушка.
– К Алине Витальевне, – ответила я. – Мне назначено.
– Кто такая?
– Алина Витальевна? – удивилась я.
Старушка фыркнула, как тюлень.
– Кто такая Алина Витальевна, я знаю. Все знают, – поправилась она. – А вот кто вы?
Я порылась в сумочке и достала из нее рабочее удостоверение. Старушка быстренько вырвала его из моих пальцев и развернула корочку. Несколько секунд она читала текст, напряженно сморщив лоб и шевеля губами.
– «Морячка»? – переспросила она, возвращая мне корочку. Ее взгляд слегка подобрел. – Знаю, читала...
– Нравится наш журнал?
– Нравится, – подтвердила старушка. – Но есть замечание.
– Так, – произнесла я заинтересованно.
– Мало внимания уделяете женщинам моего возраста! – попеняла старушка. – Что ж, если нам за шестьдесят, значит, мы не люди?
– Я передам редактору, – сказала я серьезно. Вообще-то, правильное замечание. Мало кто из издателей ориентируется на пожилых людей. Наверное потому, что они редко имеют возможность покупать журналы.
– Передайте, – велела старушка. – Нужно немного и о нас подумать.
– Обязательно передам, – повторила я. – Вы извините, Алина Витальевна меня ждет...
– Знаю, – поддакнула консьержка. – Она звонила, предупредила, что журналистка приедет.
– Я пошла? – спросила я, делая шаг по ступеньке вверх.
– Идите, – разрешила старушка и вернулась в свой закуток под лестницей. Достала из тумбочки аудиоплеер, аккуратно сунула в уши наушники. Нажала на кнопку воспроизведения, уселась на кушетку и застыла с умиротворенным выражением лица.
Я быстро побежала вверх по лестнице. Меня распирал приступ смеха, настолько комичным было зрелище. Интересно, что она слушает? Спрашивать как-то неудобно... Наверное, сборник народных песен в эстрадной обработке. Или Надежду Кадышеву. Хотя кто знает? Бабулька-то современная! Может, она любит группу «Ума Турман»! Честно говоря, я и сама их люблю.
Алина открыла дверь сразу после звонка, как будто ожидала меня в коридоре. Увидела букет, насмешливо сощурилась.
– Это вам, – сказала я, протягивая ей розы.
Прима посторонилась, чтобы я могла войти. Приняла цветы, не отрывая взгляда от моего лица.
Так мы простояли целых десять секунд. Знаю точно, потому что считала про себя: раз, два, три...
В общем, дошла до десяти.
Все это время Алина изучала меня так пристально, словно искала следы пластической операции. А я, в свою очередь, рассматривала звезду нашего театра.