– К жене, наверное, – предположила Алина. – Завещания, насколько я знаю, не нашли?
– Не нашли, – подтвердила я. – Значит, жена его единственная наследница? А детей у него не было?
Алина прикусила нижнюю губу.
– Да как тебе сказать, – ответила она неохотно. – И да, и нет.
– То есть? – не поняла я.
Алина возвела глаза к потолку.
– Как-то раз господин Терехин рассказал мне интересную историю, – начала она ироническим тоном. – Он рассказал мне, что был влюблен в одну девушку, с которой учился в школе. Девушка была на год старше него. Они встречались, а потом господина Терехина забрали в армию.
Алина сделала паузу и посмотрела на меня. Я напряженно застыла, впитывая каждое слово.
– Когда господин Терехин вернулся домой, то узнал, что девушка вышла замуж и уехала из города. А от общих знакомых он узнал, что девушка вышла замуж потому, что она была беременна.
– От него? – не удержалась я.
Алина пожала плечами.
– Это он и пытался недавно выяснить.
– Недавно? – снова не удержалась я.
– Он говорил, что нанял целое детективное агентство, для того чтобы разыскать свою бывшую пассию.
– И как? – спросила я. – Они нашли?
Алина снова пожала плечами.
– Не знаю. Этот разговор состоялся за неделю до его смерти. О результатах розысков он не успел рассказать.
– Это мальчик или девочка? – спросила я жадно. – Сколько ему... ей лет? Вы что-нибудь знаете?
– Только то, что сейчас это взрослый тридцатилетний человек, – ответила Алина. – А уж мальчик или девочка...
Она развела руками.
– Понятия не имею!
– С ума сойти, – пробормотала я. И спросила:
– Как вы думаете, зачем он затеял эти поиски? Столько лет прошло...
Алина посмотрела на меня со снисходительной усмешкой.
– Девочка моя, это мог быть его ребенок! Его! Понимаешь? Хороший, плохой, мальчик, девочка – неважно! Другого-то ребенка у него не было!
– Значит, вы считаете, что Терехин мог сделать этого ребенка своим наследником? – спросила я. Хотя какой это, к черту, ребенок! Взрослый тридцатилетний человек!
– Детка, тебе не кажется, что ты задаешь глупые вопросы? – спросила Алина.
– Кажется, – подтвердила я.
– Тогда закончим, пожалуй, – велела она. – Мне нужно собираться в театр.
Я послушно вылезла из-за стола.
– Спасибо, – сказала я. – За все спасибо: и за потрясающий обед, и за то, что не выгнали меня с моими вопросами...
Алина снова прикусила губу и посмотрела мне в глаза.
– Ты красивая девочка, – повторила она. – На Мишу похожа, но не сильно. Надо думать, в маму...
– Да, – подтвердила я. – Я больше на маму похожа. На отца только фигурой. У меня ноги длинные, как у него.
Я развернулась и пошла в коридор. Алина бесшумно следовала за мной. Я обула туфли, повернулась к ней и сказала:
– До свидания.
– Приходи еще, – ответила Алина.
– Благодарю вас, с удовольствием, – сказала я светским тоном.
Алина засмеялась.
Я открыла дверь и вышла в подъезд. Дверь за мной немедленно захлопнулась, в замке дважды повернулся ключ.
Я вышла из подъезда, добрела до машины и уселась за руль. Голова была переполнена впечатлениями и новой информацией к размышлению.
«Но до чего хороша!» – подумала я невольно, вспомнив хозяйку нашего театра. Это просто фантастика, когда женщина вдруг перестает стареть! Неужели Алина сказала правду? Неужели она никогда не испытывала сильных чувств? Ни любви, ни ненависти... Трудно поверить. По виду – не женщина, а огонь!
Я неохотно завела машину и тронула ее с места. Доехала до набережной, припарковалась на краю дороги и вышла из салона. Не торопясь, побрела к приморскому садику, расположенному чуть выше пляжа.
Да-а-а... Интересное кино. Круг подозреваемых расширяется с такой скоростью, что мои бедные мозги не в силах угнаться. Оказывается, у Терехина был ребенок! Сын, или дочь. «Ему» или «ей» сейчас тридцать лет. Терехин хотел этого ребенка разыскать. Для чего? Глупо даже сомневаться: Терехин оставил бы ему все, что имел. Кому это могло не понравиться? Конечно, законной супруге! Мисске неизвестного города, у которой на лбу написано большими буквами: «Ищу благодетеля».
По-моему, пришла пора с ней познакомиться.
Я взглянула на часы. Нет, сегодня уже не поеду. Во-первых, голова и так переполнена информацией, нужно ее разложить по полочкам. А во-вторых...
Я снова посмотрела на часы. Половина пятого. В шесть заканчивается наш рабочий день, и редакция пустеет. Мне нужно приехать до шести, иначе я останусь на улице.
«Может, вернешься домой?» – подтолкнуло меня малодушие.
Я заколебалась. Все минусы совместного существования с родителями сейчас представились мне несущественными. Подумаешь, пилят... Значит, любят! Подумаешь, беспрерывно воспитывают... Значит, хотят мне добра!