Я выбралась на берег для того, чтобы немного отдохнуть. Уселась на толстый поваленный ствол, огляделась вокруг. И к своему удивлению, заметила небольшую мраморную беседку, явно сделанную человеческими руками.
Выходит, этот мир обитаем!
Мысль немного разочаровала. Мне так понравилось, что все вокруг создано специально для меня! Но я не позволила себе впасть в уныние и отправилась на разведку.
Страха не было. В этом мире все казалось таким же безопасным, как хождение по воде.
В беседку вели три широкие мраморные ступени. Я поднялась по ним и оказалась в прохладном полукруглом помещении. Здесь стоял низкий овальный стол, на котором лежала большая перламутровая раковина.
Раковина переливалась розовым жемчужным блеском, солнечные блики весело скользили по гладким бокам.
Я подняла раковину, приложила ее к уху. Голос моря начал вкрадчиво нашептывать мне свои тайны.
– Это твое? – спросил кто-то рядом.
Я беспомощно затрепыхалась на неудобном диване.
– Это твое? – повторил голос громче.
Я уселась на постели, не открывая глаза. С добрым утром.
– Сумка, говорю, твоя? – взвизгнул прямо в ухо женский голос, и я открыла глаза.
Рядом с диваном стояла уборщица, держа в руках распотрошенную сумку и мои вещи, которые я вывалила прямо на пол приемной.
Я разлепила пересохшие губы и ответила:
– Мое.
– А чего разбросала по полу?
Я вздохнула. Поискала глазами часы, не нашла их и спросила:
– Который час?
– Половина седьмого, – ответила уборщица.
Я тихо застонала и свалилась на диван, лицом в подушку. Что за жизнь, прости господи, ни минуты покоя!
– Давай поднимайся, – велела уборщица. – Мне в кабинете прибраться нужно. Иди-иди отсюда...
Злость, охватившая меня, помогла собраться с силами. Я резко отбросила одеяло, слезла с дивана и побрела в приемную, шлепая по полу босыми ногами.
– Тапки надень! – посоветовала уборщица вслед. – Простудишься.
Заботливая такая...
– Нет у меня тапок, – ответила я себе под нос. – Дома остались.
Ну, вот! Завела с утра пораньше вчерашнюю пластинку!
Я остановилась напротив зеркала, висевшего на стене в редакции, осмотрела свое помятое лицо и негромко приказала:
– Забудь про то, что у тебя осталось дома! Понятно, Майка? Забудь!
Вздохнула, огляделась вокруг.
Включила электрочайник, достала из стола оставленный вчера сырок. Йогурт придется выбросить, будем надеяться, что хотя бы сырок окажется съедобным. Если нет...
Я загрустила. А дома бы я в это время еще сладко почивала. Проснулась бы только через час, умылась в своей уютной небольшой ванной. Намазала бы лицо хорошим кремом, прошлепала на кухню, а там бы меня уже ждал папа со свежезаваренным чаем...
Я загрустила окончательно. Может, вернуться домой?
Но тут я вспомнила, что сказал шеф, и отказалась от искушения.
Родители, оказывается, обрадовались моему отсутствию! Вот пускай и дальше радуются. Умру от голода или от холода, пускай радуются.
Чайник закипел и отключился с тихим деликатным щелчком. Я бросила в чашку пакетик заварки и развернула сырок. Обнюхала его, потом внимательно осмотрела.
Вроде нормальный.
Откусила сразу половину, начала мрачно пережевывать мягкую творожную массу. Слава богу, сырок съедобный. А то осталась бы без завтрака.
Я доела сырок, выпила чай и почувствовала себя гораздо бодрей.
Ничего! Прорвемся!
Вернулась в кабинет шефа, проигнорировала недовольное ворчание уборщицы и тщательно умылась. Оделась, привела себя в порядок и собрала постель. Спрятала барахло в шкаф, огляделась.
Порядок. Можно браться за дело.
Во дворе послышался шум мотора. Я выглянула в окно и удивленно подняла брови.
Прибыла Ася на своем новеньком сияющем «пежо». Что-то не припомню, чтобы Ася являлась в редакцию ни свет ни заря. Интересно, что ей нужно?
Ася позвонила в дверь, которую уборщица заперла за собой. Я вышла в коридор и отперла замок.
– Привет! – сказала я, распахивая одну створку.
Ася остолбенела от изумления, увидев меня.
– Ты? – спросила она растерянно.
– Я, – согласилась я.
– А почему ты приехала в такую рань?