Лешка хмыкнул.
– Значит, ты собираешься с ним познакомиться?
– Долг прежде всего, – сказала я философски.
Лешка снова хмыкнул.
– Ну, да, – произнес он, по-прежнему не глядя мне в глаза. – Долг платежом красен...
Я взяла Лешку за плечи и развернула к себе.
– А ну-ка посмотри на меня.
Он воровато стрельнул глазами по моему лицу.
– Тебе не стыдно? – спросила я строго. – Что за безнравственные намеки?
– Я не за твою нравственность переживаю, – хмуро сказал Лешка.
– А за чью? За Дердекенскую?
Лешка снова стрельнул в меня взглядом.
– Ты красивая, – пожаловался он.
– И что? Спасибо за комплимент, конечно, но ты забываешь главное правило журналистики:
Я подняла палец и процитировала шефа:
– «Никаких личных отношений с объектом!»
Лешка отреагировал как-то странно. Он почему-то покраснел и, сильно заикаясь, произнес:
– А я? Я д-для т-тебя тоже об...об...
Он сделал над собой усилие и, наконец, выговорил:
– Объ...ект?
Я вздохнула. Мне показалось, что Лешка меня упрекнул в нашей дружбе.
– Леш... Ты, конечно, был объектом. Но, во-первых, это было в далеком прошлом. Два года назад. С тех пор я ничего про тебя не писала. Так что мы вполне можем позволить себе оставаться приятелями. По-моему, ничего аморального в наших дружеских отношениях нет.
Лешка покраснел так отчаянно, что я даже испугалась.
– Приятелями? – переспросил он. И тут же сам ответил:
– Ну, конечно! Какой же я идиот!
– Леш, ты говоришь загадками! – заметила я строго.
Лешка отвернулся. Минуту мы молчали, потом он спокойно сказал:
– Ты права. Я, действительно, болтаю всякую ерунду. Не обращай внимания.
Окончательно взял себя в руки, повернулся ко мне и спросил:
– Чем я могу тебе помочь?
Я умильно сложила губки.
– Как ты думаешь, Дердекен сильно обидится, если сфотографирую его кораблик?
– Я так не думаю, – ответил Лешка ровным голосом. – Никакого запрещения на съемку кораблей в уставе клуба нет, владельцы подобных указаний не оставляли. На борт, конечно, я тебя пустить не могу, это частная собственность...
– Само собой!
– Но снаружи можешь пощелкать, – закончил Лешка.
Я достала фотоаппарат.
– Леш!
– А?
– Это парусная яхта?
– Парусно-моторная, – ответил Лешка. – Сейчас мало кто ставит паруса, если есть хороший двигатель.
– А зачем он поставил?
Лешка пожал плечами.
– Недобитый романтик. Говорит, что закончил питерскую мореходку.
– Да ты что? – заинтересовалась я и прицелилась объективом в «Ледяную звезду». – А что он еще тебе сказал?
Лешка немного помолчал.
– Ну, ты и лиса, – ответил он наконец. – Опять информацию собираешь?
– Просто интересно, – ответила я и переменила ракурс.
Лешка вздохнул.
– Да он, в общем, ничего особенного о себе не рассказывал. Знаю, что бывший моряк, вот и все.