Мы подошли к причалу. Яхта мягко задела правым бортом доски пристани, качнулась и остановилась.
– Приехали, – сказал Иван.
Я сбросила с себя ветровку, взялась руками за край свитера.
– Не надо!
Иван оставил руль и подошел ко мне.
– Не надо, – повторил он. – Вечером холодно.
– А как же...
– Я заберу свитер, когда довезу тебя до дома, – нетерпеливо перебил Иван. – Хорошо?
– Хорошо, – прошептала я. По большому счету мне было уже все равно. Бал окончен, гаснут свечи...
Иван принес из каюты мою джинсовую куртку. Перекинул ее через руку, спросил:
– Готова?
– Готова! – ответила я покорно.
– Тогда высаживаемся.
Я хотела переступить с борта на деревянный трап, но тут вспомнила о том, что не попрощалась с Джокером. Обернулась, громко позвала:
– Давид Самсонович!
Назвать его «Джокером» у меня не поворачивался язык.
Голова карлика высунулась из машинного отделения. На голове вызывающе торчал вязаный колпак.
– До свидания! – сказала я все так же громко. – Спасибо за прогулку.
– Удачи вам, милая барышня, – ответил Джокер. – Заходите пореже.
– Джо! – резко одернул Иван.
Голова карлика мгновенно провалилась в люк.
– Прости его, – извинился Иван. – Джокера иногда заносит.
– Ничего его не заносит, – ответила я. И добавила себе под нос:
– Просто он тебя ревнует.
– Что? – не понял Иван. – Прости, не расслышал.
– Ничего, – ответила я и побежала по деревянному трапу.
Иван последовал за мной. Мы молча шли по длинному, ярко освещенному причалу. Я смотрела себе под ноги и не обращала внимания на происходящее до тех пора, пока мой взгляд не наткнулся на чьи-то кроссовки. Кроссовки были до ужаса знакомые.
Я подняла голову. Перед нами стоял Лешка.
Боже мой! Никогда в жизни не видела его таким!
Лешка был растрепанным, помятым и взвинченным. На его лице цвели нервные красные пятна, рыжие волосы вызывающе торчали во все стороны. Что касается одежды...
М-да...
Похоже, что он хватал первое, что попадется под руку. Брюки от вечернего «выходного костюма» причудливо сочетались с кроссовками и теплой байковой фуфайкой.
Я затормозила, вопросительно глядя на моего бывшего приятеля. Остановился и Иван.
– Почему вы не предупредили, что выходите в море? – спросил Лешка. Его голос дрожал от бешенства.
Я высокомерно задрала брови.
– А почему я должна тебя предупреждать?
Лешка подарил мне бешеный взгляд.
– Да не о тебе речь!
Он кивнул подбородком на Ивана, стоявшего чуть позади меня:
– Я тебя спрашиваю! Почему не предупредили администрацию, что судно выходит в море?! Ты, что, правил не знаешь? Почему рацию отключили?! А если бы штормовое предупреждение?!
Лешка не договорил и закашлялся. Справился с приступом кашля и продолжал все так же свирепо:
– Профессионал хренов! Ладно, на себя тебе плевать. А эту дуру зачем с собой потащил? Если бы с ней что-то случилось...
Лешка подавился негодованием. Я затряслась от злости. Мало того, что мой бывший друг осмелился назвать меня дурой! Он вел себя так, словно я была его собственностью! Его вещью, которую без спроса забрал малознакомый человек!
– Знаешь, что... – начала я зловеще.
– Молчи, глупая! – перебил Лешка. – Ты ничего не понимаешь! Этот павлин распустил хвост и потащил тебя в море, никого не поставив в известность! Даже рацию не удосужился включить! Ты представляешь, что могло произойти? А все почему? Потому что ему захотелось повыпендриваться перед дамой! Что ты молчишь?!
Я вздрогнула от яростного окрика. Открыла рот, но вовремя поняла, что обращаются не ко мне. Лешка смотрел на Ивана, стоявшего чуть позади, и в глазах его плескалась безбрежная ненависть.
– Что ты молчишь?!
Я похолодела. Сейчас произойдет что-то ужасное, непоправимое. Иван не тот человек, с которым можно разговаривать подобным тоном. Сейчас он оторвет Лешке голову. И виновата в этом буду только я. Потому что хотела стравить двух мужчин. Хотела, чтобы Лешка меня приревновал. Дура, кретинка, тупица, идиотка!
– Что ты молчишь?!! – снова выкрикнул Лешка. Его буквально колотило от... от ревности?