— Ты не хочешь обучиться тайдзюцу?
— Какое это имеет отношение?
— Все великие мастера тайдзюцу носят его. Если ты не будешь носить его, то это может серьёзно ограничить твой потенциал.
— Ну, и хуй с ним! Сам справлюсь!
Маска долго на него смотрел.
— Ты сделал свой выбор, — костюм исчез из рук сенсея. — Я рад, что ты выбрал собственный путь и веришь в свои силы.
На лице Хидана появилась улыбка. В следующий момент он получил по зубам.
— За щито?!
— Чтобы не матерился, — Маска начал разминаться. — Через полгода тренировок ты сможешь поставить блок против этого удара. Правда руки у тебя после этого будут сломаны, так что учись уклоняться.
Хидан нервно сглотнул.
Часть 10
Команда Маски совершает очередной патруль справедливости. Сенсей сказал, что теперь они достаточно подросли и натренировались, чтобы помогать какурезато великой пятёрки и сейчас их цель Кири. Настало время остановить жестокую тиранию Мизукаге Ягуры.
Пройдя сквозь городские врата как миротворческая организация Акацки, сенсей остановился и привлёк к себе внимание учеников.
— Пора проверить ваши навыки ищеек. Найдите штаб повстанцев.
— Сенсей, ты хочешь, чтобы мы нашли то, что не смогли найти спецслужбы Кири? — усомнилась Дейдара.
— А кто первый найдёт - тот получит приз! — Маска показал большую шоколадную конфету.
— Сенсей, нас не купить конфетой, — заметил Итачи.
— Говори за себя! Я обожаю шоколад! — Хидан убежал.
— С орехами! — сенсей начал шуршать фантиком.
Дейдара тоже ломанулась с места. Итачи убежал последним. И не потому что он захотел шоколадную конфету с орехами! Нет! Просто он должен доказать своим напарникам, что Учихи лучшие во всём! И ничего большего!
Дейдара выпустила маленьких жуков из глины по улицам города для поиска секретного штаба. Итачи воспользовался шаринганом, чтобы легко вытянуть информацию из пьянчуг.
Хидан ударил по яйцам какого-то волосатого мужика.
— Алло, бля! Где здесь повстанцы?
— Не знаю, — пропищал мужчина держась за промежность.
Сенсей научил Хидана бить по яйцам. Это настолько понравилось кровожадному сектанту, что он даже реже стал хотеть кого-то убить.