Ко всему этому Райт прекрасно знал, что воевать ему бы пришлось именно с этими дельфинами, которых обыватели называли цирковыми. Эти белухи длительное время проходили боевую подготовку в засекреченном спеццентре в неприметной бухте Витязь на юге Приморского края, и лишь благодаря развалу советской экономики вынужденно, после закрытия спеццентра, были переведены на положение «цирковых», исключительно с целью выживания. Демонстрация жителям и гостям Владивостока цирковых номеров была нужна только для сбора средств в целях сохранения шести «боевых единиц» Тихоокеанского флота России…
Райт непроизвольно поежился, когда одна из белух вдруг подплыла прямо к нему и около полуминуты просто смотрела на него, не отрывая своего взгляда, после чего прощебетала что-то по-своему и резким движением ушла в сторону. Райту показалось, что белуха как будто знала, кто он есть такой на самом деле. В боевой ситуации две-три белухи с надетыми на нос стальными резцами имели очень много шансов полностью уничтожить диверсионную группу специального назначения в составе шести-десяти легких водолазов экстра-класса. В свою очередь водолазы спецотряда SEAL «морские котики», на подготовку которых военно-морской флот Соединенных Штатов Америки затрачивал астрономические средства и возлагал большие надежды, имели все шансы быть уничтоженными этими белухами в течение нескольких минут. Причем Райт знал, что никакое подводное оружие американского производства не могло бы его спасти, попади он в поле зрения хотя бы одной обученной в бухте Витязь боевой белухи.
Через десять минут на платформе появился Олег со своей женой и детьми. Дети и Света восхищенно смотрели на дельфинов, наблюдая, как белухи выпрыгивают из воды, перелетая в воздухе довольно значительные расстояния. Олег и сам был рад посмотреть на дельфинов, но в данное время его больше занимал Кевин Коллинз, офицер военно-морской разведки США, который стоял в трех метрах от него и озабоченно рассматривал белуху, которая время от времени подплывала к нему и подолгу смотрела на американца, поднимаясь из воды почти на полтела.
Всмотревшись в глаза Райта, Олег вдруг увидел в его взгляде огонек растерянности, который чуть разгорался, когда к нему подплывала белуха. По всему угадывались отголоски животного страха перед чудовищем, которое имело назначение убивать подобных Коллинзу-Райту в своей родной стихии. Вдруг Олег со всей ясностью понял, что на этой плавучей платформе из всех присутствующих, только американец знает настоящую цену и далеко не цирковые возможности этих белух.
Олег, посмотрев, как человек в гидрокостюме кормит дельфинов, громко позвал своих детей. Громкий голос привлек внимание американца, и он непроизвольно повернулся, на миг, оторвавшись от пронзительного взгляда белухи, которая так и не хотела далеко от него отплывать.
— Смотрите, не упадите! — сказал Олег детям дежурную фразу, отмечая, что Райт его заметил.
Теперь дело было за Черкасовым, который снимал встречу на видео с помощью мощной оптики из стоящей в ста метрах от платформы неприметной легковушки.
Олег старался не смотреть в сторону американца и полностью посвятил себя лицезрению белух и разговорам с супругой.
Райт несколько раз посмотрел на Жукова, стараясь, это сделать так, чтобы случайно не встретиться взглядом. Американец, постояв на платформе еще минут двадцать, потянул Катрин к мостику, чтобы выйти на набережную. В этот же момент к выходу пошли и Жуковы. Когда они оказались на мостике, Жуков громко сказал детям:
— Что бы делали дельфины, если бы им никто не помогал?
Дети стали что-то отвечать, но Олег не слушал их. Американец при этих словах сбился с ноги, и чуть было не споткнулся. Олег это очень хорошо заметил.
Вдруг из бассейна платформы высоко подпрыгнула белуха и пронзительно защебетала. Райт обернулся и случайно встретился взглядом с Жуковым. Олег сам не ожидал, что так получится, но это произошло. Райт не смог мгновенно отвести взгляд и обоюдное лицезрение затянулось и только когда это уже стало очевидно, когда уже нужно было или кивнуть в знак приветствия или просто улыбнуться человеку, который остановил на тебе свой взгляд, Райт, наконец, отвел в сторону глаза. Это получилось слишком наигранно и фальшиво.
Зато Олег очень хорошо прочитал в глазах Коллинза узнавание.
Райт стал спускаться по мостику на берег, поддерживая Кэт под локоть. Олег шел за ним. Дети что-то спрашивали его, но он был полностью поглощен тем, что произошло, и на детские запросы не отвечал.
Капитан-лейтенант Дмитрий Головин бодрым шагом поднялся на борт атомного подводного ракетного крейсера стратегического назначения ТК-205 «Тайфун», штурманом которого он был назначен три дня назад, в аккурат перед выходом корабля на боевое патрулирование. Вахтенный вяло посмотрел на офицера. Головин узнал матроса, это был один из тех, кто пришел вместе со всем экипажем крейсера с севера на Дальний Восток еще год назад. Сейчас этот матрос уже считал дни до демобилизации…
Ночная темень, мелкий дождь и пронизывающий ветер были противны и для настроения ничего хорошего не сулили. Хорошо было то, что такая погода могла на пару дней скрыть от средств космической разведки США факт выхода крейсера из базы. Именно для этого крейсер стоял в немедленной готовности к выходу в течение двух недель — ждали погоды. Наконец погода пришла. Вместе с погодой подошли два буксира, которые быстро вытолкали огромное тело крейсера на середину бухты, где ТК-205 смог самостоятельно развернуться. Головин занял свое место в штурманской, хозяином которой ему было приятно себя чувствовать. Нисколько не смущал его тот факт, что именно от него сейчас зависело точное определение местоположения корабля, а равно и его боевое использование. Он был уверен в себе как никогда. И ответственность его не пугала.
В целях предотвращения немедленного вскрытия факта выхода ракетоносца из базы в море, командованием флота был разработан ряд мер, способствующих выполнению этой задачи. В реальности это выполнялось очень просто. За два часа до выхода ракетоносца из базы, из торгового порта пограничники выпускали очередное торговое судно, которое до этого момента придерживалось несколько часов, а то и дней под различными предлогами. Когда судно проходило траверз острова Аскольд, под него на глубине двадцать-тридцать метров подходил огромный подводный крейсер, который в большинстве случаев был значительно длиннее и тяжелее, используемого как прикрытие, «торговца».
Ювелирное мастерство рулевых крейсера позволяло в течение нескольких часов, спокойно идти под корпусом ничего не подозревающего торгового судна. Лишь после достижения района боевого патрулирования, который постоянно охранялся специально выделенными противолодочными силами Тихоокеанского флота, ракетоносец отваливал в сторону и набирал нужную глубину, чтобы уйти под термоклин. Уйти под термоклин раньше не позволяли глубины — именно по этой причине и приходилось «пользоваться услугами» торгового флота. После выхода в заданный район начиналось боевое патрулирование в немедленной готовности по приказу «сверху» произвести ракетный залп.
Как только американские разведывательные органы устанавливали, что в базе стало на крейсер меньше, начинались активные поиски «пропавшего» подводного ракетоносца. В районы предполагаемого боевого дежурства немедленно высылались мощные противолодочные группировки кораблей 7-го флота США, самой мощной из которых была ударная группа с авианосцем «Китти Хоук» и несколькими кораблями охранения. Корабли и самолеты 7-го флота в бешеном темпе рыскали по всему Японскому морю, пытаясь отыскать выпавшие из поля зрения двадцать стратегических ракет и двести ядерных боеголовок.
В свою очередь 10-я оперативная эскадра Тихоокеанского флота России в составе гвардейского ракетного крейсера «Варяг», больших противолодочных кораблей «Маршал Шапошников», «Адмирал Трибуц», «Адмирал Виноградов», «Адмирал Пантелеев» и нескольких эсминцев и подводных лодок-истребителей, всеми силами противодействовала американским морякам. Время от времени случались и казусы, которые вполне могли при немного не правильной трактовке, привести к началу широкомасштабных боевых действий между флотами ядерных держав. До последнего времени удавалось сохранить мир в Японском море, несмотря на такие действия моряков обеих стран как, например, таран американского авианосца «Китти Хоук» русской подводной лодкой К-314, командир которой, осуществляя скрытное слежение за авианосной ударной группой, так увлекся своей невидимостью, что допустил опасное сближение, и в результате лодка прорезала своим гребным винтом корпус «Китти Хоука», нанеся ему ниже ватерлинии рваную рану длиной сорок метров. Только грамотные действия американских моряков спасли огромный корабль от затопления, а конструктивный диалог командующих флотов спасли мир от начала третьей мировой войны. К-314 потеряла винт и вынуждена была всплыть в непосредственной близости от «Китти Хоука» к огромному удивлению командиров противолодочных корветов и фрегатов, в задачу которых входило именно недопущение русских подводных лодок к своему авианосцу. Скандал тогда удалось погасить лишь частично, но американцы урок усвоили.
ТК-205 начал погружение. Головин время от времени, по запросу с командного пункта, давал свою информацию. Глубины позволяли здесь ходить очень осторожно, без недопустимых рысканий в стороны — вполне можно было посадить крейсер на мель. А так как корабли такого класса на грунт, по конструктивным особенностям, не садятся, можно представить последствия такой «посадки»…
«Тайфун», направляемый докладами с акустического поста, сблизился с сухогрузом «Лесозаводск» и, поднырнув под него, выровнял скорость.
— Место в ордере занято, — пошутил командир крейсера.
Около двадцати часов предстояло идти крейсеру в таком режиме…
Сменившись, Головин вошел в свою каюту и прилег отдохнуть. Спать не хотелось, хоть он и очень устал — давил груз ответственности. За стенкой время от времени раздавались приступы неудержимого смеха, и Дмитрию стало интересно, что же там происходит. Поднявшись, он прошел в соседнюю офицерскую каюту, в которой жили молодые лейтенанты. Три лейтенанта что-то рассматривали на столе и время от времени громко говорили:
— Беги, давай, беги…
Головин перегнулся через их спины и увидел знакомое развлечение. На столе были устроены тараканьи бега. Только тараканы бегали не просто так, а внутри склеенной кругом полоски бумаги, как белка в колесе, приводя, таким образом, этот круг в движение. Офицеры подправляли спичками направление движения «своих» тараканов и восторженно аплодировали тому, кто первый добирался до края стола в очередном забеге.
Дмитрий усмехнулся. Такие бега он и сам устраивал, будучи еще на практике курсантом.
Как минимум завтра предстояло устроить «тараканьи бега» с американскими многоцелевыми подводными лодками типа «Лос-Анджелес», которых в акватории Японского моря, с переходом сюда ТК-205, заметно прибавилось…
Заступив на вахту, Дмитрий уловил какое-то напряжение на центральном посту. Помощник командира кратко обрисовал ситуацию:
— Над «Лесозаводском» уже третий час кружит американский «Орион». Это передали по звукоподводной связи с «Бурного».
Головин прикинул — через два часа крейсер должен был уйти в сторону от сухогруза и дальше идти без такого своеобразного прикрытия как шумы винтов торгового судна. Если в небе висит четырехмоторный противолодочный самолет «Орион», то при существующих глубинах провести отрыв от американцев будет не просто. Или даже не возможно. Где-то рядом находился эскадренный миноносец «Бурный», который обеспечивал выход подводного крейсера в район боевого патрулирования. Эсминец имел задачу недопущения обнаружения американцами атомного ракетоносца, но выполнить эту задачу оказалось для него не так просто.
— Зафиксирован сброс в море тяжелого объекта, — вдруг доложили с акустического поста. — Предположительно акустический буй.
— Принял, — отозвался помощник командира. — Американцы начали сбрасывать буи. Это значит, что они практически уверены, что под сухогрузом что-то есть. Я не припомню случая, чтобы они так просто разбрасывались дорогими буями.
— Если мы сейчас отвернем от сухогруза, «Орион» нас сразу обнаружит и классифицирует… — сказал Головин. — Даже если мы будем идти самым малым ходом…
— В том то и оно, — подавленно ответил помощник командира крейсера.
В центральном появился командир.
— Что, други, попались в сети?
— Похоже на то… — кивнул помощник. — С «Бурного» докладывают, что над нами висит «Орион». Только что с него сбросили буй.
— Нужна помощь авиации, иначе нам от американцев не оторваться. Передавайте на «Бурный»…
Через некоторое время командир крейсера приказал приготовить к старту две зенитные ракеты «Игла-П», которые могли быть использованы прямо из-под воды с той глубины, на которой сейчас находился ТК-205. Нужно будет только чуть приотстать от сухогруза, поднять зенитный перископ, предназначенный для определения своих координат и определить с его помощью положение противолодочного самолета противника. Стрелять зенитными ракетами по реальному противнику еще никому на Российском подводном флоте не приходилось, но практически у каждого командира подводной лодки, которые были вооружены подобными комплексами, были моменты, когда ракеты приводились в боевую готовность и до возможного уничтожения противолодочных самолетов противника оставалось всего несколько минут. И всегда уничтожение откладывалось — командиры находили другой способ отрыва от преследования противником…
Через час «Орион» улетел, оставив вместо себя «Хоукай», который, по всей видимости, прилетел с авианосца «Китти Хоук». «Хоукай» несколько раз прошел и над эсминцем и над сухогрузом. Противовоздушная оборона эсминца тоже была приведена в полную боевую готовность, и моряки были готовы по первому приказу штаба флота уничтожить американский противолодочный самолет, что бы обеспечить скрытный выход подводного крейсера в район боевого патрулирования. Это уже потом можно будет придумать оправдание, или назвать это «чудовищной ошибкой». А сейчас следовало выполнить боевую задачу любой ценой, и зенитные ракеты корабля грозно смотрели в небо, готовые незамедлительно поразить находящуюся неподалеку воздушную цель…
Еще через полчаса над сухогрузом появились два истребителя-перехватчика 22-го гвардейского «Берлинского» истребительного авиационного полка, которые тут же приступили к умелому оттеснению «Хоукая» в сторону от судна.
«Хоукай» сбросил два буя и стал выполнять маневры на уклонение от российских истребителей. Для этого американцы снизили до минимальной свою скорость, надеясь, что истребители не смогут выдержать такой режим полета. Американцы ошиблись. Минимальная скорость истребителей Су-27 была значительно ниже, чем та, на которую был способен «Хоукай»…
Командир эсминца несколько мгновений рассматривал в мощный бинокль гидроакустический буй, который был сброшен ближе к его кораблю.
— Уничтожить буй! — приказал командир, оценив ситуацию.
«Бурный» из шестиствольной противоракетной пушки АК-630, имеющей скорострельность семь тысяч выстрелов в минуту, расстрелял в начале один, а через двадцать минут, перейдя на другую сторону от сухогруза, и второй буй, выпущенный «Хоукаем».
Истребители снизили скорость и встали эскортом по обе стороны американского противолодочного самолета. Пилоты визуально видели друг друга и жестами начали показывать знаки взаимного «уважения»…
Сухогруз, видя вокруг себя начало настоящих боевых действий, начал снижать ход. В данный момент это было недопустимо и с «Бурного» приказали «Лесозаводску» следовать прежним курсом и прежней скоростью в противном случае пообещали просто утопить судно. В подтверждение своих слов за корму сухогруза пустили короткую, но вполне убедительную очередь из АК-630, которой расстреливали несколько минут назад американские буи. Чтобы сухогруз не имел возможности доложить о происходящих событиях своему руководству, на частотах, используемых торговыми судами, специалисты радиоэлектронной борьбы «Бурного» поставили мощные помехи. Ситуация складывалась не очень хорошо, и поэтому военным морякам приходилось идти на крайние меры…