В три молниеносных подъема переворотом Дэн преодолел разделяющее его и наглого самоубийцу расстояние, все еще висящую вверху ладонь потянул на себя, легким ударом щиколотки под качено осадил его на пол и вывернул захваченную руку.
- Я больше не буду! - поклялся поверженный шутник.
Дэн с усмешкой отпустил покаявшегося и засеменил на кривоватых ногах в центр зала.
- Думал я сегодня отпустить тебя; раз уж Игорь не придет. Но твоя остроумная выходка подсказала новый вариант тренировки - и мы его немедленно опробуем!
Олег покосился на Стасиса и с ужасом обнаружил, что тот собирается уходить.
- Ты что? - он схватил руку друга, словно соломинку утопающий. Хочешь, чтоб я остался один ни один с этим озверевшим гонконгским монстром?
- Нечего было дразнить его. Не будем же мы с Игорьком всю жизнь разделять с тобой результаты твоих дурацких экспромтиков. К тому же по воскресеньям мы тренируемся в разнос время.
Олег стал смахивать на затравленного зверька. Он метал горящий жалостью к самому себе взор то на Дэна, то на Стасиса и лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Довольно скоро губы вытянулись в некоторое подобие улыбки:
- Дэн, а известно ли тебе, сколь многозначны слова и английском языке? И у меня есть старший брат - большой спортсмен...
* * *
По пути домой Стасис оценил на пять баллов теплый солнечный денек и вдруг подумал: почему бы не провести вечер с Ингой и в каком-нибудь достаточно уютном заведении?
"В самом деле, пора уж завязывать какие-то толковые отношения!" "Поздно!" - понял он, не застав Ингу дома.
Она могла просто выйти прогуляться - не сидеть же без конца в четырех стенах, тем более - в такой денек. Но Стасис чувствовал: она не вернется ни вечером, ни вообще когда-либо.
Какое-то время он бесцельно бродил из комнаты в комнату, то плюясь в душе на современную молодежь, то поливая себя последними словами за тупость и безразличие к откровенно тянувшемуся к нему человеку. И курил сигарету за сигаретой; пока не попался на глаза телефон...
И уже в восьмом часу Стасис, Олег и вернувшийся из Нарвы Игорь сидели в уютном подвальчике "Карика" и потягивали вязкий "Вана Таллин". Друзья видели подавленность Стасиса, но не вмешивались в его путаный внутренний мир. Они понимали: главное сейчас для горемыки их простое присутствие рядом. Существовала еще и надежда, что после трех-четырех рюмок их печальный собрат оживится, забудет о проблемах и вспомнит извечные радости бытия.
Но шло время, и становилось вес явственнее, что с мозгом Стасиса случилось нечто непоправимое, ибо он не желал ничего забывать.
- Что-то с ним не то! - недовольно буркнул Олег, удалив несчастного за очередной порцией "огненной воды".
Игорек кивнул в знак полного согласия.
- Женить его надо, - и, не обращая внимания на косой взгляд прожженного ловеласа, довел мысль до логического завершения. - Невостребованные гормоны бьют в слабую голову!
- Может, ты и прав, - задумчиво протянул Олег. - У меня порой тоже проявляются нехорошие симптомы; как проведу дней пять без женщины, так левая половина моею могучего мозга начинает вдруг пошаливать, а потом еще и шум в ушах появляется. Ипохондрией вроде это зовется...
С возвращением мрачного товарища обсуждение сложной внутриполитической обстановки пришлось на время отложить. Горько сокрушаясь, друзья по-прежнему наблюдали увядание Стасиса и ничего не
могли с этим поделать. Более того - незаметно для себя чахли вместе с ним.
Всего через полчаса уже все трое задумчиво грустили и наперебой скулили на неимоверные трудности проклятой жизни, где всегда все совсем не так, как надо для нормального счастья.
- Тъфу ты! Во заразный! - выругался Олег в коридорчике, где он и Игорь дожидались своей очереди и туалет.
- Пора линять отсюда! - убежденно пропыхтел Игорек, утирая покрытый испариной лоб. - Еще минут десять - и окружающие начнут бросать нам монетки.
Однако Стасис уходить не желал. Он возмутился принятию столь важного решения в обход его, после чего твердо заявил, что никуда не пойдет. И в подтверждение своих самых решительных намерений стал в коротенькую очередь перед стойкой бара: "Я возьму себе чего-нибудь успокоительного, а вы, мерзавцы, можете валить к чертям собачьим!"
Друзьям оставалось лишь прибегнуть к силовому воздействию. Завязалась шаткая возня, в ходе которой Стасис, выворачиваясь из вялых рук своих мучителей, закачался из стороны в сторону. При этом он постоянно норовил опрокинуть какой-нибудь из столиков, наводя ужас на ошарашенных посетителей.
- Прошу... й-ик!.. прощения, леди и джентельмены! - воровато озираясь и потея от нарастающих усилий, хрипло пробурчал Олег. - Сохраняйте полное спокойствие! Сейчас мы выведем нашего подвыпившего товарища...
- Предатель! - зашипел Стасис, схватил чью-то рюмку и выплеснул ее содержимое в сторону Олега; тот увернулся, и липкая жидкость пала на висящую на спинке стула куртку ничего не подозревающего посетителя; Стасис вознамерился было запустить следом и рюмку, но в последний момент передумал, вернул ее на столик и взвыл: - Не дают человеку жить по воле его измученного сердца! А ежели я повеситься возжелаю
- из петли меня, разнесчастного, потащите? Палачи! - это он уже крикнул, вынуждая сбитого с толку бармена кинуться к телефону.
Секунду спустя Игорек цепко ухватился за куртку разнесчастного друга и потянул на себя. Стасис ошалело дернулся, не удержался на нетвердых ногах и рухнул на колени, уткнувшись носом прямиком в округлые коленки взвизгнувшей барышни.
- Не хочу, - упрямо пробубнил возмутитель всеобщего спокойствия, шлепая губами по ткани ажурных чулок. - Здесь такие девочки!
Он поднял расплывшуюся физиономию на хозяйку так понравившегося ему белья и на миг окосел.
- Вам плохо? - вопросил подрагивающий юношеский голос с другой стороны столика.
- Хуже, чем тебе, - вряд ли, - выдохнул Стасис и кисло глянул на сердобольного паренька; при виде его красивого, почти девичьего лица туманные очи полыхнули вполне правдоподобным алчным пламенем; чуть ли не разрывая на груди рубашку, пьяный хулиган плюхнулся животом на столик и выкрикнул прямо в нос теряющему сознание бедняге: - А какие тут мальчики!
Терпение Игорька лопнуло. Он схватил Стасиса за шею, потянул на себя и от всей негодующей души врезал другу кулаком в затылок:
- Успокойся, орел ты комнатный!..
- А я думал, степной, - тоскливо признался Стасис, очнувшись минут через пять.
Кряхтя и ругаясь, верные друзья тащили его по малолюдному в этот поздний час Старому городу. Тяжеловато было - троицу носило из стороны в сторону.
- Тебе, чем к людям цепляться, надо было в "толчок" сходить.
- А что? - Стасис испуганно повел носом: не имея некоторое время прочной связи с мозгом, тело могло натворить немало неприятностей.
- Тебя, дурака, все ж легче тащить было б! - пояснил Олег.
- А-а! - облегченно выдохнул дурак. - Литр-другой я бы и впрямь скинул...
В голову ему пришла вдруг замечательная мысль помочь друзьям собственными ножками. Но вышло почему-то совсем не замечательно; только эти самые ножки попытались не волочиться, а ступать по мостовой - движение группы вперед почти прекратилось, выписываемые же по узенькой улочке петли стали столь крутыми, что то Олег, то Игорь начали задевать плечами стены домов.
- Да он же за булыжники цепляется! - возопил охрипший от перенапряжения Олег.
Стасис испуганно поджал провинившиеся ходули и чуть не завалил этим обессилевших друзей.
- Я больше не могу! - простонал Олег.
- А с виду - что пушинка, - буркнул Игорек.
- Что в переводе с махлайского означает: "слонодав"!