Дорогин улыбнулся, поняв, что не ошибся: мужчину этого он знал, тот и не сильно постарел за последние годы.
— Григорий? — с легким сомнением в голосе спросил Дорогин. — Вы… Скляров? — наконец‑то всплыла в памяти фамилия.
— Да, — растерялся мужчина, — Григорий Скляров. — А вы откуда меня знаете?
— Раньше мы были на «ты», —Дорогин улыбнулся еще шире, и именно по этой улыбке, открытой, добродушной, абсолютно искренней, Скляров узнал Сергея.
— Да ты что, Дорогин?! Не может быть!
— Почему это не может? Я тут вполне мог оказаться, а ты должен в лесу с ружьем ходить, как и раньше.
На время мужчина забыл о своих заботах, встреча с Дорогиным заставила и его улыбнуться.
— Сергей, ты тут работаешь?
— Не совсем, но что‑то в этом роде, — замялся Дорогин, понимая, что так, с ходу объяснить, что с ним произошло за последние семь лет, невозможно. Если и объяснишь, то вряд ли Скляров этому поверит.
Сержант покосился на Дорогина и понял, что сейчас самое время перейти на другую сторону барьера — туда, где навязчивый посетитель его уже не достанет. Дорогин кивнул милиционеру, мол, давай проваливай, а то он сейчас опомнится и вновь тебя доставать станет.
— Ты оттуда или туда? — Григорий Скляров махнул рукой.
— Я тебя увидел, думаю, ты или не ты? Даже фамилию не сразу вспомнил, хотя она у тебя, Григорий, звучная, гордая.
— Мне к ведущим новостей надо, — убежденно произнес Григорий.
— Тебя туда не пустят, — мягко попытался остановить его Дорогин.
— Нет, — Скляров огляделся и заметил пропажу тщедушного милиционера. — Где сержант?
Милиционер с автоматом, высунувший было нос из‑за стойки с датчиками сигнализации, тут же ретировался, лишь ствол автомата торчал наружу.
— Достал ты его, Григорий, вот и убежал человек. Лучше пошли отсюда. Поедем ко мне, поговорим.
- У меня времени мало. Я обязательно должен в «Новости» попасть.
Дорогину хотелось сказать что‑нибудь колкое, издевательское, но он почувствовал: у Склярова большие неприятности, и именно они заставили его искать правду на телевидении. А поскольку Сергей знал, его бывший знакомый — человек не склочный, то подумал, что лучше попытаться увести его отсюда по–хорошему.
— Не пустят они тебя.
— Почему?
— У них таких, как ты, десятки за день проворачиваются, они отшивать посетителей ловко научились.
— Ты же тут работаешь, проведи, — оживился Григорий Скляров.
— Меня знакомая пригласила, я сам тут впервые за шесть лет, такой же чужой человек, как и ты.
— Но свою знакомую найти сможешь?
— Пошли, Григорий, я не один, — Дорогин взглядом указал на сидевшую у стекла Тамару Соло дкину.
— Красивая. Я помню, как ты мне про свою жену рассказывал, но она мне другой представлялась.
Сергей прикусил губу и подумал: «Многое нас разделило, ой многое! И боюсь, вряд ли мы сумеем понять друг друга.»
— Пошли, женщина ждет, неудобно. По дороге мне все расскажешь. Тамара, — представил Сергей, — а это Григорий Скляров. Я тебе о нем никогда не рассказывал, лесником на границе Беларуси с Латвией работает.
— Я уже не лесник, я егерь, — с гордостью сказал Скляров.
— Мы фильм снимали про войну, так Григорий нам сильно помог. Такие места нашел, такие болота, вековой лес, озера, речки. Я диву давался, думал, таких мест на земле уже и не осталось.
— У вас, по–моему, проблемы? — Тамара почувствовала не то чтобы неприязнь, но какую‑то легкую враждебность по отношению к Склярову. Ее неприятно поразило то, как Дорогин с готовностью бросился к нему.
«Знал‑то он его, наверное, немного, от силы месяц, полтора. Они на границе с Латвией фильм снимали… А рассыпается перед ним, словно лучший друг. Я‑то понимаю, чего это Скляров за него уцепился, дело у него какое‑то есть, он и черта готов за хвост ухватить, лишь бы помог. Сергей слишком добрый, каждому готов пособить.»
— Я тебя с трудом узнал, — признался Дорогин. — Раньше ты вроде брюнетом был?
— И теперь меня блондином с трудом назвать можно, — рассмеялся Скляров, — так, перья какие‑то, а не волосы остались. Иногда боюсь после бани полотенцем голову вытирать, думаю, раз — и весь этот пух сотрется.
— Но мужик ты по–прежнему крепкий.
И тут Григорий Скляров заметно помрачнел.
— Беда у меня, Сергей.
— Что такое?
— Нет, не надо тебе знать. Зачем? Каждый должен свою беду сам осилить.
— Я слышал, ты сержанту милиции рассказывал…
Скляров немного зло посмотрел на Дорогина, пытаясь прикинуть, что именно тот мог услышать.
— Не надо, Дорогин, тебе этим голову забивать, зря я тебя, наверное, встретил.
И тут отношение Тамары Солодкиной к Склярову изменилось. Она почувствовала, насколько искренне тот не хочет загружать Дорогина и ее своими проблемами, именно поэтому и захотелось помочь ему.
— Погодите, Григорий, — она даже положила ладонь ему на руку и почувствовала, насколько загрубевшая у Склярова кожа, — не торопитесь, может, мы сможем чем‑нибудь помочь.
— Нет, — мотнул головой Григорий, — я лучше времени терять не стану. Мне бы только на ту сторону пробраться, — он с тоской в глазах смотрел на арку металлоискателя, — а там я уж сумею уговорить.
— Ничего не получится, тебя туда не пустят.
— Почему?
— Они сумасшедших не пускают, а ты выглядишь как сумасшедший.