- Саныч, это правда, что тебя увольняли?
- Правда.
- И про Югославию? И про Америку?
- Почти...
Капитан вздохнул и поскосился на свои огромные кулачищи:
- Везет же! А мы тут все больше... Если к морю командировка, то к Белому, если на юг - то Кизляр или в Грозный куда-нибудь.
Насчет везения Виноградов мог и поспорить, но не стал. К примеру, из Штатов его возвращали в наручниках... А что касается Кавказа, так ещё неизвестно, кому из них после начала войны пришлось бывать там чаще. Стоило сменить тему:
- Слушай, а где Димка? Забыл фамилию - такой, со шрамом...
- Убили. Под свои вертолеты попал, по дороге к Шатою. Еще в самом начале.
- Жаль... - в подобной ситуации любая реплика прозвучала бы не умнее.
- Игоря не забыл? Соломатина? Инвалид! На одной ноге теперь прыгает.
- Тоже Чечня?
- Нет, здесь. Он уволился в позапрошлом году, работал с какими-то бандюганами: цепь на шею, радиотелефон, БМВ-"пятерка"... Вот под эту "пятерку" бомбу и подложили - двух прохожих насмерть, а его в Медицинскую академию.
- Где найдешь, где потеряешь... Лысенкова помнишь? Я вас знакомил как-то на Морском вокзале. Из ОБХСС, он потом в налоговую полицию перевелся...
- Помню, как же! Он ещё после сына ко мне водил - в зал борьбы, на "Динамо". Точно?
- Точно... Погиб прошлой осенью. В отпуск ехал... В поезде вступился за бабу какую-то - и все!
- А Егорова из разведотдела "погранцов" - мы с ним на первенстве города выступали - в Душанбе, прямо на базаре! Сопляки какие-то в тюбетейках...
Хозяин с досадой поднял пустую бутылку:
- И помянуть ребят нечем! Сказать, чтобы "уазик" сгоняли?
- Ну, вообще-то...
Определить свою позицию Владимир Александрович не успел. В дверь просунулась мятая голова дежурного:
- Товарищ капитан! Управление... Вроде, заявка.
- Блин... Щас разберемся, Саныч.
- Я схожу, отолью? - Виноградов встал одновременно с хозяином.
- Давай! Знаешь сам,где...
Кабинет все трое покинули вместе. Проходя по пустому, почти не освещенному коридору, Владимир Александрович услышал через полуоткрытую дверь "дежурки":
- Ответственный по резерву капитан Головин...
Почти весь наряд собрался в некоем подобии холла - тут стоял телевизор и позаимствованный в уголовном розыске видеомагнитофон. Крутили, естественно, боевик.
Только двое или трое предпочитали активному отдыху пассивный - зато храп их, доносящийся из-за фанерной перегородки, временами перекрывал все иные звуки.
Туалет оказался на удивление грязным...
- Чего там, Вадик?
- Заявка!
Кто-то забыл выключить "видик", и теперь Брюс Уиллис выделывал свои нерукотворные чудеса перед пустыми стульями - личный состав уже стремительно перекочевал в оружейную комнату.
- Большая? А куда?
- На всех! По усиленному варианту... Сейчас приедет Тушин, поставит задачу.
- Я с вами, - это вполне можно было считать профессиональной удачей: вместо банального очерка о милицейских буднях предстояло нечто вроде остросюжетного репортажа. Может быть, даже не потребуется ничего высасывать из пальца на согласованный с "Криминальным обозрением" обьем в половину газетной полосы.
- Как хочешь, - пожал плечами Головин. Сейчас ему предстояли заботы поважнее, и гость не обиделся. - Ляпа! Какого... ты возишься? Где этот, блин, Михалков-Кончаловский? Бондарчук, блин.
- Я здесь! - Одному из бойцов автомат не полагался. Вместо него он тащил на себе: санитарную сумку, мешок пиротехники, мегафон и главное видеокамеру черном футляре.
Приказами МВД предписывалось всегда и в обязательном порядке документировать противоправные действия преступников и героизм сотрудников специальных подразделений. Это в гражданской жизни оператороов и режиссеров обучают годами - в органах внутренних дел теперь зачастую обходились даже без подготовительных курсов.
- Слышь! Помоги застегнуться.
- Чей баллон с "черемухой"? Кто оставил? Шак-калы...
- Гады, пожрать не дали!
Вокруг шла нормальная суета поднятого по тревоге боевого подразделения - в меру бестолковая, с чуточку более громкими, чем обычно репликами и немного нервными смешками.
Виноградов вдруг вспомнил, что не вооружен...
- Ну чего, ребятишки? Как настроение? - сегодняшний ответственный от руководства Тушин был дураком и трусом.
Все это знали, но поделать ничего уже оказалось нельзя - к сорока с небольшим Тушин успел-таки дослужиться до подполковника и занял в штатном расписании транспортной милиции должность, с которой выпихнуть его не смогла бы ни одна министерская комиссия.
- Чего нерадостные такие?
Молчание затянулось и за неделикатный свой личный состав подать голос вынужден был сам Головин:
- Все в порядке, товарищ подполковник! Готовимся... морально.