- Что вы! Очень высокое качество.
- Можете подготовить мне список типографий, которые могли это сделать?
- Попробую. Их не так уж много, тем более, что требуется довольно длинная, сложная технологическая цепочка и весьма специфические материалы.
- И не только по Европе?
- Да, конечно - США, Ближний Восток, Азия...
- А Россия?
- Вряд ли, господин Боот! - развел руками собеседник. - Тут лучше использовать ваши каналы.
- Хорошо...
- Теперь мне можно идти?
- Конечно, Джэк. Гонорар получите у сопровождающего. Еще виски?
- Нет, спасибо, господин Боот!
В сопровождении хозяина молодой человек прошел к выходу из коттеджа.
- Чудесное место.
- Да, неплохо... - сумерки уже опускались на лес, отчего яркие фары закрепленного за господином Боотом "лэндровера" казались неестественно мощными и большими.
- Скажите, по вашему мнению - что же это все-таки такое?
Гость покосился на знакомый конверт, прихваченный стариком со стола:
- По моему мнению? Не знаю. Если бы подобный "фантик" дал мне кто-то другой, я решил бы, что это оригинальная шутка. Дорогая, правда, но... Однако, вы ведь шутками подобного свойства не занимаетесь?
- Не занимаемся... До свидания, Джэк! Желаю удачи.
- Вам тоже, господин Боот. Всего доброго!
Не дожидаясь, пока джип покинет территорию пансионата, старик прикрыл за собой дверь.
* * *
- Правда, похоже на Россию?
- Похоже, - после некоторой паузы пожал плечами Виноградов. Места здесь действительно напоминали родной Карельский перешеек где-нибудь между Выборгом и Первомайским.
- Но - не совсем?
- Сам видишь. Слишком уж все чистенько, аккуратно.
- Это плохо?
- Нет, почему же! Здорово, - Владимир Александрович в очередной раз огляделся:
- Но дома все равно лучше.
- Хм-м... Как это сказано у поэта? "Умом Россию не понять, аршином общим не измерить..."
Виноградов с некоторым даже сочувствием посмотрел на собеседника и ответил одной из своих самых любимых цитат:
"Давно пора, едрена мать,
Умом Россию понимать!"
Посмеялись, потом помолчали.
Слышно стало, как где-то вдали, за лесом, промчался по трассе запоздалый грузовичок. Потом подала голос потревоженная ненароком ночная птица - и опять обступившую со всех сторон тишину нарушал только неторопливый шелест деревьев.
- Отпустил бы ты меня, Вася...
- Не могу, - вздохнул Френкель.
- Боишься?
- Нет.
Владимир Александрович поставил диагноз:
- Сволочь ты, вот кто!
- Здрас-с-сте... Это что - вместо спасибо? Я ведь, между прочим, жизнь тебе спас!
- Ну и радуйся, - не совсем логично парировал Виноградов.
Еще некоторое время собеседники лениво переругивались - без особого энтузиазма. Скорее, просто, чтобы убить время.
- Нет, но ты все же"совок" неблагодарный... Кофе ещё будешь?
- Давай.
Френкель наполнил крышку от термоса - сначала майору, потом себе. Запахло тропическим летом и дальними странами.
- Гадость растворимая.
- Не нравится - не пей...
- Еще и голодом хочешь уморить? Сад-дист!