- Куда ж они могли подеваться? - задумался Гурский.
- А Бог их знает. - На заскворчавшую сковороду Герман вывалил нарезанную соломкой картошку и стал разравнивать ее деревянной лопаткой. - Может, у Петра в машине выпали. Позвони.
- Ага, - Гурский встал и пошел к телефону.
- Ну что, - Вениамин взглянул на почти опустевшую бутылку, - я еще сгоняю?
- Давай, - пожал плечами Герман. - Денег дать?
- Не надо, у меня есть пока. - Он выбрался из-за стола и, выходя из кухни, столкнулся в дверях с расстроенным Гурским.
- Ну что? - спросил Александра Герман.
- Да он это... вне зоны досягаемости.
- Потом позвонишь. Куда спешить-то?
- Ну а чего я у тебя здесь сидеть буду? Я не пью.
- А при чем тут это? А просто так с друзьями пообщаться нельзя? Без стакана тебе скучно? Так побеседуем, о жизни, и вообще... Я вот тут, например, книжку удивительную читаю. Рассказы Ляо Чжая о чудесах.
- Ты этого... Ляо Чжая, надеюсь, в оригинале читаешь?
- Это не автор. Автор Пу Сун-Лин. А название: "Рассказы Ляо Чжая о чудесах". Могу пересказать содержание своими словами. Хочешь?
- Хочу, - кивнул Гурский. - Только непременно в лицах и с демонстрацией чудес.
- Ну во-от, вот видишь? Уже и беседа завязалась. - Герман переворачивал лопаткой жарящийся картофель. - А вот давно ли, к примеру, ты, в свою очередь, был в филармонии?
- Недавно.
- Вот... А ты мне расскажешь, что слушал.
- Может, еще и насвистеть?
- Это лишнее, - рассудительно сказал Герман. - Денег не будет.
Раздался звонок в дверь.
- Открой, а? - повернулся к Гурскому Герман.
Тот встал, вышел в прихожую и открыл дверь.
- Привье-ет... - улыбнулась ему с порога Элис.
- Здравствуй! Проходи. Давай помогу раздеться.
- Нет-нет, - отстранила она его руку - Я сама.
- И все-таки, вы там, в своей Америке, ненормальные. Со своей эмансипацией. Ну неужели неприятно, когда за тобой мужик ухаживает?
- Но... я ведь могу сама, правда?
- Можешь, можешь... Как там Жаклин не появилась?
- Нет,- удрученно покачала головой Элис.
- Ты голодная? - крикнул ей из кухни Герман.
- Я? Да, но... не очень.
- А у нас уже почти все готово. Сейчас я стейки поджарю. Один момент. В гостиной зазвонил телефон.
- Элис, - попросил Герман, - послушай пожалуйста, мне не отойти.
- О'кей! - Элис прошла в комнату и сняла трубку. - Алоу? Да... да... Момент, я не совсем... Саша, - позвала она Гурского, обернувшись к нему и протягивая трубку, - Саша, я ни всо понимаю... по телефон.
21
Когда Адашев-Гурский, повесив трубку, вернулся на кухню, стол был уже накрыт, Элис с аппетитом уписывала мясо с картошкой, а Герман все еще возился у плиты.
- Чего это ты, - взглянул он на Гурского, - лицом-то переменился?
Элис подняла голову и тоже тревожно посмотрела на Александра.
- Джеки украли, - коротко сказал Гурский, сел за стол и достал сигареты.
- Как это украли? - Герман выключил на газовой плите огонь и снимал с себя пестрый фартук. - Не по-онял...
- Ну как... Короче, звонит сейчас баба, говорит, что нашла записку, а в ней - твой телефон. И просьба позвонить. Какой-то, мол, Жаклин просит передать, что его похитили.
- Погоди-ка, - Герман, услышав звонок в дверь, вышел в прихожую, впустил в дом Вениамина, держащего в руках литровую бутылку водки, и вернулся на кухню. - Что за баба? Как это она записку нашла? Где?
- Рассказываю, - Гурский закурил сигарету. - Она говорит, что шла, мол, вчера на работу, рано утром, и увидела, как из форточки кто-то выбросил кассету магнитофонную, аудио, в коробочке. Она подняла, открыла, видит - кассета новая, хоть коробочка и треснула. Ну, она постояла, посмотрела в разные стороны, сунула кассету в сумку и пошла. Чего добру-то пропадать? А работает она сутки, дежурит где-то. Вот сегодня пришла домой, кассету сыну отдала. Он сунулся, а там, ну на вкладыше этом, картонном, изнутри, чем-то накорябано: "Меня похитили, квартира шесть. Позвоните по телефону..." А дальше - твой телефон и подпись: "Жаклин".
- Ни-и хе-ера себе... - нараспев произнес Герман. - Слушай... а почему сюда? Почему не в менты звонить? И... квартира-то - шесть, а дом? Улица?
- Улица Кирочная, дом двенадцать. Кассета же у бабы этой прямо перед ее носом, говорит, шмякнулась. То есть окна-то она не заметила, конечно, она же наверх не смотрела, но... Дом, говорит, большой, арка еще там такая - она как раз мимо нее проходила, когда кассета на асфальт упала. И ветра, говорит, никакого не было. Не могло коробку ветром от соседнего дома снести. Короче, дом двенадцать, улица Кирочная. Квартира шесть.
- Ну? - Герман вытер руки полотенцем.
- Почему она просила именно сюда звонить? Ну... может, потому, что здесь Элис. Может, она именно от нее помощи ждет, а ментам нашим не доверяет? Здесь же, по ее понятиям, хоть и не империя зла уже, но все равно для нее и не дом родной. Короче, чего гадать? Хорошо еще, что про записку эту сообразила, как ее на волю выбросить и чтобы ветром не унесло. И чтобы обязательно поднял кто-нибудь, не затоптал. Значит, мыслит здраво. И значит, хотела, чтобы именно до Элис сообщение дошло, а не к ментам. Может, шуму лишнего поднимать не хочет. Может, ее бой-френд какой-нибудь очередной взаперти держит. Да как угодно может быть, мало ли...
- А если нет?
- Что нет?