- Ты вот что, - Адашев-Гурский достал сигарету. - Этот гад наверняка знает, где Джеки. Она из его окна записку выбросила, что, мол, ее украли и в этой квартире держат. Поэтому мы и пытались его прижать. Но... А что он вообще в доме там делал после того, как... мы в погребе уже оказались? Я думал, он слинял давно.
- Кто ж его знает. Сидел, ждал чего-то. Нас на пороге увидел и остекленел аж весь. От неожиданности. Мямлить стал чего-то непонятное. Когда уже ты из погреба голос подал, только тогда он и дернулся... Лешке на кулак.
- Да. Не его сегодня день, явно. С утра до вечера гости. И все с пиздюлями. То менты с автоматами, то...
- Что еще за менты?
- Потом расскажу. Ты, главное, у него про Жаклин обязательно все выспроси. Обстоятельно. Он должен что-то знать. А то ведь пропадет девка.
- С-слушай, Сань, а... Элис эта, она... тебе не кажется, что она темнит чего-то, а?
- Петь, - Гурский посмотрел на Петра, - ну чего ей темнить?
- Мало ли...
- Она своя, отвечаю. Ты мне веришь?
- Вот в том-то и дело, - Волков шагнул к джипу, - на этом-то каждый раз и покупаюсь.
- Не понял я слов твоих... Объясни.
- Ладно. Разберемся.
33
Черный джип остановился возле дома, над одной из парадных которого была установлена портативная телекамера.
- Приехали, - Петр Волков выключил двигатель, поставил машину на "ручник" и обернулся назад. - Давай, Леш, свободен, отдыхай.
- Ага, пока. С праздничком тебя, Сергеич.
- С каким?
- Так Пасха же наступила уже. Все. Воскресенье.
Петр взглянул на часы:
- И правда. То-то я смотрю, полегчало...
- А как же. Я и в церковь хотел пойти, службу отстоять. Не судьба, видать.
- Так а ты и сходи. Служба-то еще часов до четырех не закончится.
- И то верно. Постою, свечку поставлю. Ну что, Христос Воскресе, Сергеич?
- Воистину.
- Дай тебе Бог.
- И тебе, Леша. Бывай.
Алексей вышел из машины и, устало переставляя ноги, побрел по тротуару.
Волков взял с пассажирского сиденья черную спортивную сумку, вышел из автомобиля, закрыл переднюю дверь и, открыв заднюю, посмотрел на сидящего со скованными руками мужика.
- Ну что, болезный? Вылезай, что ли, приехали.
Тот выбрался наружу.
Петр закрыл заднюю дверь, нажав на кнопку брелока, запер джип и кивнул на дверь парадной:
- Вот из этой двери выйти у тебя только два варианта. Первый - ты выходишь вместе со мной и идешь домой. Второй - тебя выводят совершенно другие люди, и уж куда они потом тебя ведут... Тебе какой больше глянется?
- Домой.
- Вот. И мне так почему-то кажется. Поэтому думай. Мы с тобой сейчас туда зайдем, я пока дела свои решать буду, а ты посидишь где-нибудь в уголочке и подумаешь. Потом я тебя спрашивать буду, и от того, что ты мне скажешь, судьба твоя зависеть и будет. Никто тебя не неволит, волю свою не навязывает. Сам решай. Понял?
- Да.
- Ну пошли тогда. Давай-ка руки-то, нечего людей пугать, - Петр снял с него наручники и убрал в карман.
Подойдя к двери, Волков нажал на кнопки панели и повернулся лицом к телекамере. Замок, щелкнув, открылся.
Они поднялись на второй этаж. Железная дверь квартиры была уже приоткрыта, и в тревожном взгляде хозяина, встречавшего их на пороге, Петр прочел немой вопрос.
Чуть приподняв сумку, Волков указал на нее глазами, а затем кивнул в сторону измазанного засохшей грязью и цементом мужика:
- Вы извините, я не один.
- Это имеет отношение к нашему делу?
- У вас найдется свободная комната?
- Разумеется, - хозяин посторонился и сделал приглашающий жест рукой. Проходите.
Петр пропустил мужика вперед и вошел вслед за ним в переднюю. Дверь за ними закрылась.
- Сюда прошу, - хозяин, приглашая следовать за собой, прошел через гостиную, в которой два очень крепких молодых мужчины, одетых в дорогие костюмы, одновременно подняли глаза от иллюстрированных журналов и, не вставая с кресел, проводили их жесткими взглядами, вошел в короткий коридор и, открыв дверь небольшой комнаты, повторил:- Вот, прошу сюда.
Он вошел в комнату вслед за гостями и притворил дверь.
Волков молча указал своему спутнику на диван (на который тот послушно опустился), повернулся к хозяину дома и протянул ему сумку.
- Здесь все? - спросил старик.
- Извините, я не пересчитывал. Да и вообще, о сумме у нас с вами разговора вовсе никакого не было.