- А она уже здесь? - вскинул глаза Гурский.
- Только что пришла откуда-то. Вон, на кухне Светке помогает.
- И вовсе и не атас. - Александр снимал с себя куртку. - Я вообще не пью.
- Привет, - улыбнулась вышедшая из кухни маленькая изящная девушка, протягивая руку Волкову. - Света.
- Петр меня зовут, - Волков осторожно пожал руку.
- Очень приятно.
- Это ты торопишься с выводами, - сказал Гурский. - Узнаешь поближе, взвоешь.
- Да ну тебя, - Светлана подставила щечку, которую Александр чмокнул. Хуже тебя не бывает. Вы раздевайтесь, давайте я сама повешу.
- А он не может, - обернулся, идя на кухню, Гурский. - У него там волына под мышкой. Он стесняется.
- Что, правда, что ли? - Герман распахнул у Петра полу куртки, под которой обнажилась плечевая кобура с пистолетом.- Оба-на!.. А говорили, что ты из ментовки ушел.
- Я и ушел.
- А эва?
- Ну, это структура такая... частная.
- Ладно, раздевайся давай. Не сцы, все свои.
- Да я как бы не сильно-то и с-цу, - Волков снял куртку и подал ее Светлане.
- Пошли, - Герман подтолкнул Волкова, - у меня там рыба уже готова, по-моему.
- Знакомься, - сказал он невысокой, спортивного телосложения брюнетке, которая, склонившись над салатом, подняла голову, откинула за спину каскад тяжелых вьющихся волос и ослепительно улыбнулась всем лицом, - Петр Волков, частный сыскарь.
- Сыскарь - это как? - Девушка слизнула с ложки майонез и взглянула на Петра громадными агатовыми глазами.
- Не "как", а "что", - Гурский склонился к ее ручке. - Я тебя полюбил, я тебя научу: вот у вас там есть плохие парни, верно?
- Много, но... - она пожала плечами, - по телевизору.
- Не принципиально. Короче, Петр - тот человек, который таких побеждает. Всегда.
- Крутой Уокер?
- Ну... типа того.
Девушка положила ложку, распрямилась, окинула Петра оценивающим взглядом и протянула ему руку:
- Элис. Приятно знакомиться... с живой Бэтмэн.
- Ты с ним не очень-то шути. - Герман открыл духовку и вынул из нее противень с чем-то очень душистым, запеченным в фольге. - Ты сержант, а он офицер. Блюди субординацию.
- О'кей. - Элис опять поправила копну непослушных волос.
- Не обращайте на него внимания. - Петр присел за стол, и лицо его осветилось открытой улыбкой,- если очень хочется - шутите себе... пока.
- Добрый ты наш, - подвинул табурет Гурский.
- А не обращать на меня внимания не получится, - Герман разворачивал фольгу, - во-первых, я хозяин дома, а во-вторых, я очень крупный. И очень резкий. Ну что? По маленькой, для аппетита?
- Я не пью, - вздохнул Гурский, - у меня пост.
- А тебе никто и не предлагает. - Герман наполнил рюмки, взглянул на Петра и кивнул в сторону Александра: - Это он придуривается. Чтобы налоги не платить.
- Логично, - подумав, согласился Волков и взял рюмку. - С праздничком?
- А что празднуем? - Гурский откусил кусочек огурчика. - На Страстной-то неделе?
- Так ведь, - Герман развел руки, - трудовые будни - праздники для нас. Вот и гуляем. А вообще-то Элис зачет какой-то сдала.
- Ну? - прожевал Александр. - Это повод. Вне всякого сомнения.
- Именно. - Герман раскладывал по тарелкам ароматные куски запеченной в фольге рыбы. - Этого тебе тоже нельзя?
- И салата тоже, - Адашев-Гурский с сожалением смотрел на большую керамическую миску. - В нем майонез.
- Саша, вы болен? - участливо спросила Элис.
- Можно и так сказать, - кивнул Волков.
- Господи, - глубоко вздохнул Герман. - Как я счастлив, что нет мне покоя...
- Ну давай, - Волков приподнял свою рюмку. - Со свиданьицем.
Около десяти вечера Элис Раен вдруг поднялась из-за стола и куда-то засобиралась.
- Ты куда это на ночь глядя? - спросил ее Герман.
- Мне надо... тут недалеко... Жаклин у свой друг сейчас будет, мне надо взять книга до понедельник. Мы так договорились.
- А где это?
- Это... - Элис вынула из кармана джинсов клочок бумаги с записанным адресом, - улица... Съе... Съеж...
- Дай взглянуть. - Гурский взял у нее бумажку. - Съезжинская, дом тридцать три.
- А ты найдешь? - спросил Герман.