— В чемоданчике?
— Да, в чемоданчике!
— В каком чемоданчике? — работник с удивлением посмотрел на майора.
— В том, который передо мной лежит.
— А там доллары? — удивился Громов.
— Доллары, или баксы, или зелень… Это как тебе нравится.
— Понятия не имею.
— Ты же правая рука Лешего, Громов. Тебе ли не знать?
— Сейчас узнаю. — Громов посмотрел на своих товарищей. — Чей это чемоданчик?.. Чё молчите?.. Не знаете?.. Они тоже не знают, товарищ начальник!
Петренко подошёл к двум молодым людям, стоящих в шеренге с поднятыми на затылок руками. По внешнему виду и по лицам, они явно выделялись из стоящих в шеренге бандитов. Одеты были они как преуспевающие бизнесмены. На их затылках проглядывался интеллект. И так бывает.
— А вы как оказались в компании бандитов? — удивился Петренко. — Такие джентльмены и в такой бандитской компании… Вечеслав Семёнович?.. Кадыр Тахирович?.. Как вы оказались в пещере Кащея Бессмертного?.. А догадался! Вы из фармацевтической фирмы по изготовлению искусственных наркотиков?.. Что увёз водитель на Жигулёнке? Я сам отвечу. Он увёз наркотики… А это — офицер указал на доллары — Плата за наркотики… Угадал?..
— Просите, но я не знаю о чём идёт речь. — ответил один из фармацевтов.
— Эти доллары, плата от Мумашева и Карабута… За наркотики… А где наркотики?
— Ящичек с наркотиками уехал в " театр Превращения". - доложил собровец.
— Стало быть, к Муташеву и к Лешему. — подытожил майор. — И какой наркотик вы продали?.. Я к вам обращаюсь, аптекари.
— С вами мы будем разговаривать только в присутствии нашего адвоката. — ответил за двоих Вечеслав Семёнович.
— Пригласим ваших адвокатов, не беспокойтесь.
— Всех в фургон! — скомандовал майор. — Отвезём аптекарей к нам, там и узнаем все подробности… И чей это чемоданчик с долларами, узнаем тоже.
ПОТРЁПАННЫЙ ЖИГУЛЁНОК.
Митрофан приближался к театру им. Лермонтова, а по медведевски, к " Театру-студии Превращения". Это он, Медведев давно придумал название своей группе актёров. Он взял это слово у Кафки, когда мечтал поставил "Нору". Это уже после, муташевцам понравилось это название и они переименовали театр Лермонтова, в театр Превращения и стали цинично превращать художественный театр в балаган.
Многое вспомнилось Митрофану по дороге. Он так же понял, почему несколько последних дней он чувствует себя " не в своей тарелке". Ему противно было играть роль в жизни. Раньше он пришёл в восторг, когда ему предложили роль " Антикурьера", но сейчас, когда он почувствовал, что роль у него получается, ему стало мерзко на душе. Он не чувствовал себя в этой роли, как рыба в воде, как он чувствовал себя обычно на сцене. Играя роль в жизни, он чувствовал всю фальшь своей души и тела. Он так же чувствовал всю фальшь спектакля разыгрывающегося вокруг него. На сцене, жизнь гораздо правдоподобней, чем в самой жизни. Парадокс?.. На сцене существуют реальные люди, с их реальными страстями, мыслями, поступками. А в так называемой, реальной жизни, всё нереально. Все кривляются, юродствуют. На сцене железная логика человеческих поступков, найденная и выверенная драматургом, режиссёром и актёрами. А в реальной жизни логика взаимоотношений людей, выверена абсурдной и бездумной природой… А эти партнёры, уголовники!.. Как можно играя с ними, получать удовольствие?
Но доиграть надо! Митрофан понимал, что эта его роль — " Нужник"! Ему надо было играть эту роль. Нужно было играть. Как раньше, хочешь, или не хочешь, надо было играть роли в партийных спектаклях. В театрах, такие пьесы, навязанные им министерством культуры, или райкомом партии, отделом пропаганды, назывались " Нужниками". Но в театрах знали, что после " нужников" они будут ставить спектакли для души. Они будут играть Достоевского, Булгакова, Мольера. А за границей? Нет " нужников"? Есть! Ещё как., есть!
Так Митрофан успокаивал себя тем, что после " нужника-Стаса", он будет играть роль Лоэрта. На сцене, с прекрасными партнёрами, в постановке прекрасного режиссёра.
Правда после нужников трудно играть для души, ведь она, эта самая душа, уже загажена "нужником". Шаляпин за неделю до игры Мефистофеля постился… Или после игры… До, или после, но он вымывал из себя сатану…
Митрофан никак не мог забыть одного очень знаменитого актёра, который сыграл Ленина, по существу сыграл " нужник", но после этого, играя последующие роли для души, картавил их как дедушка Ленин и хитро прищуривал один глаз.
Но что утешало Митрофана, так это то, что Стаса он играет всего два дня. И не такой уж плохой Стас. Игра Стаса, на роль Лоэрта никак не отразится. А как Митрофану хочется поскорей закончить роль Стаса и приступить к роли Лоэрта. Медведев великолепно придумал его. " Аристократ в духовной помойке". Лоэрт стыдится своего отца, приспособленца, уважает Гамлета, но вынужден отговаривать свою сестру от неравного брака, как считает сам Лоэрт… Презирает Клавдия, но держит свои чувства в узде, боясь навредить отцу. Держится свободно и независимо. Оденут Лоэрта в этом спектакле в белый костюм. Он должен быть, по задумке режиссёра, " белой вороной, среди стаи воронья". Королевский двор возненавидел бы его, но вся его ненависть ушла на Гамлета.
Митрофан предвкушал, как он выйдет сегодня на сцену и начнёт играть Лоэрта!… Но прежде надо было доиграть " нужника".
Он хоть и понимал, что ему нечего бояться, вся операция под контролем собровцев, но всё равно чувствовал себя неуютно. Впереди едут бандиты, сзади бандиты. А если бы он оказался по-настоящему в их руках? Ведь те курьеры, прошлые, которых уже нет в живых, оказались! Правда они не знали, что их повезут после операции убивать. Как скотину! А может быть знали? Догадались они в какой-то момент? Но что они могли сделать? Все курьеры были женаты, вполне возможно, что у них были дети! Семьи курьеров, были заложниками! Курьеров отвозили в лес и убивали. Их везли на убой по этим же улицам, по которым шли такие же прохожие, как и сейчас! Так же на горизонте горел закат… Стоп!.. Митрофан понял, что играет роль курьера. До него курьеры были убиты. Возможно что он играет эту роль в память погибших курьеров. А это уже не " нужник" Это настоящая роль, но только не курьера, а антикурьера. В мгновения Митрофан изменил своё мнение о своей роли. Теперь он понял, что играет роль антикурьера и эта роль ему — безумно нравится!
Серову становилось легче! Он решил доиграть эту роль до конца. Прекрасную роль! Он стал разбирать свою встречу с Сеней. Странный Сеня и странный подарок. Было бы ясно, что это провокатор, если бы не стихи. Зачем провокатору читать стихи? Стихи явно шекспировские. Митрофан только не мог вспомнить от куда? Из какой трагедии?
Потрёпанный Жигулёнок приближался к театру…
В ТЕАТРЕ.
К семи часам — фойе, и буфет, уже наполнились приглашёнными. Официальных людей почти не было, медведевская группа продолжала быть в опале. Да, она едет в Англию, но повода для сближения с ней,"новые русские" не находили. В театр пришли самые близкие актёрам и родственники обслуживающих спектакль. Другими словами — родственники, и друзья. Пришли так же: музыканты, художники, режиссёры, актёры других театров. Все ждали начала прогона.
Гамлетовцы находились на сцене малого зала, они оговаривали последние детали прогона. И хотя занавес был закрыт, в зрительный зал пока ещё никого не впустили.
Из-за кулис на сцену вбежал директор театра, Бессонов.
— Простите за вторжение, господа, есть новость! Завтра вечером вылетаем в Лондон!
— Замечательно! — воскликнул Прохоров.
— После завтра начинается фестиваль, как вы знаете… Завтра утром принесите свои паспорта.
— Принесём, Андрей Фёдорович, — заверил Мансуров директора — обязательно принесём!
— Всё, не буду мешать… Да, Гриценко приказал вам не выходить в фойе и в буфет, до конца операции. В буфете не только люди Муташева, там ещё, господин Карабут!
— Леший? — невольно вскрикнул Пугов.
— Кто такой Леший? — удивился директор.
— Это его "погоняло". - ответил Пугов. — Господина Карабута кличка — Леший!
На сцену вбежал Гриценко.
— Большая неожиданность! — проговорил он тревожно. — Леший вошёл в театр десять минут назад! Его ждали с наручниками в его гараже, а он сюда пожаловал. Есть предположение, что он больше не доверяет Муташеву и будет сам контролировать отправку наркотика. Муташеву это не понравилось. Они о чём-то злобно беседовали, друг с другом у окна в буфете. Их телохранители, а они вызвали всех и их много, тоже недоверчиво смотрят друг на друга. Муташевские на карабутовских, а те на них… У входа в театр тоже много бандитов! Руководитель захвата опасается, что при задержании бандитов может начаться перестрелка, небезопасная для прохожих на улице и зрителей внутри театра. Решают, как поступить.
На сцену вбежал ещё один человек.
— Иван Григорьевич, — обратился он к Гриценко — мы решили поскорей впустить зрителей в зал! Так будет для них безопасней!
— Правильно решили! — сказал Гриценко.
Все находившиеся на сцене, через занавес, услышали., как открылась дверь в зал и зрители начали занимать места.
— Никуда не выходите, я сейчас. — Гриценко пошёл к выходу со сцены.