— Куда именно?
— Не знаю… Слово мужчины, не знаю. Они мне сказали, что увезут его в лес.
— Совдат! — шипяще заорал Леший. — Я же тебе вчера звонил!..
— Звонил, дорогой… Я сделал, как ты сказал… Предупредил моих джигитов, чтобы не убивали курьера… Но случилась неожиданность… Началась стрельба в фойе. Мои люди могли не правильно понять… Нет, они правильно всё поняли… Всё поменялось… Что я такое говорю!.. Какой курьер, какие джигиты, какое убийство курьера!..
— Болтун ты, Совдат! — уже тихо прошипел Леший. — Всё рассказал ментам. Кто за язык дёргал!. Ты как бы по хитрому сказал… Взял и весь расклад им выдал!
— Каким языком? — не понял Муташев.
— Эзоповским языком. — вмешался в разговор бандитов Папазян, сидя в зрительском кресле.
— Какой язык? — оживился Муташев.
— Язык иносказаний. — расшифровывал Папазян. — Вы говорите о ком-то, только вам понятно о ком, но называете другие имена и события…
— Нет!.. — крикнул Медведев, вскочив с зрительского кресла. — Этого нельзя допустить!.. Нет!.. — Он вышел в проход и хотел подойти к двери, но его блокировали бандиты.
— Сядь на место! — сказал один из них.
— Я без оружия!.. крикнул Медведев. — Я не собираюсь бежать. Мне надо выяснить!..
— Кто такой? — спросил Леший Муташева.
— Режиссёр. — ответил Спонсор. — Хороший режиссёр… Хороший человек. Пусть поговорит с полковником.
Леший сделал знак головой бандитам, те отошли в сторону и Медведев подошёл к двери.
— Господин полковник, вы слышите меня? — крикнул режиссёр.
— Слышу.
— Это невозможно! Надо найти Митрофана!
— Ищут! — ответил Харитонов. — Все дороги блокированы. Машина с курьером, где-то в центре города. Они не могли пересечь кольцевую дорогу.
— Могу я поговорить с Гриценко?
— Я здесь, Виктор. — Гриценко подошёл ближе к двери.
— Что случилось, Иван? — Медведев тоже подошёл вплотную к двери.
— Цепь трагических случайностей, Виктор… Я не могу говорить всё впрямую.
— Говори эзоповским языком.
— Нет, господа! — вскричал Леший. — Говорите на русском языке… Будете мне лапшу вешать на иностранном?.. О каком Митрофане они говорили? — Леший повернулся к Муташеву. — Что с тобой, Совдат? Испугался?.. Ты как-будто не в себе?
— Совдат Гапурович, — сказал Гриценко через дверь- вы сейчас делаете страшную ошибку! Наркотики — это одно, терроризм — это другое! У вас и у Виктора Яковлевича лучшие адвокаты в городе!.. На наркотики никто даже внимания не обратит… Терроризм стал международным пугалом. Вы сами привлекаете к себе внимание!.. Выходите поскорей, пока журналисты и телевизионщики не приехали. Они раздуют всё до таких размеров!..
— Господин режиссёр, — Леший подошёл к Медведеву и пристально посмотрел ему в лицо. — Я вас где-то уже видел!.. А знаешь, где я его цинканул? — Леший повернул голову к Муташеву. — На квартире нашего курьера!..
— Когда? — удивился спонсор.
— Вчера ночью. После нашего разговора с тобой, я поехал туда ещё раз проверить нашего курьера. Там было много народу… Этого я точно запомнил!.. Ты понимаешь, что произошло?
— Понимаю! — неуверенно ответил спонсор.
— Ничего ты не понимаешь!.. Всем артистам подняться с места!
— Они не любят, когда их называют, артистами. — сказал спонсор.
— А как они любят?
— Актёрами их называй.
— Мне по фене, как их называть… Всем актёрам подняться с места! — крикну Леший.
Актёры поднялись с кресел.
— Выйти сюда! — Леший сделал жест рукой.
Все актёра вышли в проход.
— Встаньте в шеренгу… Около стены… Вот так.
Актёры расположились возле стены, Леший стал медленно идти и смотреть каждому в лицо.
— Все они там были!.. Почти все!.. Как же они тебя трахнули, Совдат! Артисты твоего театра, как ты говорил, твои " крепостные", тебя же и трахнули!.. Они нам подсунули своего курьера! Стас, вовсе не Стас, а Митрофан. Тоже небось артист!.. У тебя под носом, схимичили!
— У тебя крыша поехала, Виктор! — Муташев насмешливо взглянул на Лешего.
— У меня поехала?.. Вот стоит жена Стаса. — Леший указал на Ольгу. — Я её вчера там видел. Она вчера в очках была… Но носик… И губки бантиком, её!.. Все они там были!.. Они прикинулись, что обмывают стасову работу. Мы и обмывали… Дообмывались!.. Все здесь его родственнички… Дяди, бляди… Весь подъезд был в артистах. Представление для нас с тобой разыграли… Ты понимаешь?.. Курьер был их, жена беременная, тоже их. Соседи по подъезду, тоже были артисты. Наши долбанные проверяющие фраернулись… И я фраернулся… И ты, Муташ, фраернулся!
Муташев не знал, как себя вести. То, что говорил Леший, было похоже на провду. Проявлять ему, как-то себя, было надо. Опозорена его мужская честь. Честь чеченца!..С другой стороны, уже всё случилось! Обратно ничего уже не вернуть. Надо бы сдаваться, но в тюрьму ему идти никак не хотелось!..
Муташев прибег к излюбленному манёвру. Он стал ходить и делать вид, что думает и что-то важное про себя решает. Ходил он долго. Все терпеливо ждали его гениального решения. Телохранители Лешего и Муташева смотрели друг на друга с опаской. От решения Муташева зависело многое. Если Совдат решиться сдаваться, то может произойти прямо здесь разборка между группировками, а это стрельба на порожение. Леший никогда не согласится сдаваться. Все знали, что он привык идти до конца.
— Интересно, интересно… — выхаживал спонсор. — Кто-то из них был режиссёром представления… Его надо расстрелять первым… Кто из вас заводила?
Муташев остановился и грозно посмотрел на шеренгу актёров.
— Я заводила! — ответил Медведев. — Это я всех втянул в это дело.
— Жаль! А я думал, что заводила Пугов. — Муташев подошёл к человеку в чёрных очках. — Сними очки, дорогой.