— Наташа!. - кричал, ворвавшийся в зал, Гриценко. — Вы не видели Наташу? — Спрашивал он всех. — Господи! — Гриценко посмотрел на одни из носилок. Там лежала Наташа. Голова и лицо её было в крови. — Наточка!..
Журналистку понесли к выходу, следователь последовал за носилками.
— В чём дело? — кричал в углу фойе полковник Харитонов. — Почему, едрёна вошь, столько заложников ранено?
Перед ним стояло несколько молодых людей. Свои противогазы они уже сняли. Они стояли потные и на лицах их была растерянность.
— Не знаю, что произошло, товарищ полковник! — докладывал один из них. — Заложники словно с ума посходили! Забегали вдруг по залу!.. Мы им кричим — Лежать! — А они не слушают!
— Там странное дело, Василий Андреевич! — докладывал другой. — Мы обнаружили многих террористов спрятавшихся за спины заложников… Они открыли по нас огонь!.. Заложники тоже начали стрелять… Стреляли они не в нас… Во общем-то… Но у них было оружие в руках…
— В нас, не в нас… — перебил его третий. — Они стреляли!.. И мы должны были их обезвредить!
— Среди заложников сидели актёры с оружием! — проскрипел зубами полковник. — Вы сто раз просматривали зал! Наши камеры охватывали всё пространство. Зачем мы их туда просовывали?.. Если вы всё перепутали!..
— Мы ничего не перепутали! — оправдывался первый. — Если по правде, то они и в нас стреляли… Колю Ильиченко, кто-то из них ранил!
— Ладно, потом разберёмся! Помогайте выносить раненых!
Полковник пошёл к выходу. Санитары продолжали выносить раненых и убитых.
Генерал Пугов ходил по фойе и просматривал все носилки выносимые из зала. Он искал сына.
— Сколько осталось в зале? — спросил он одного санитара. — Много?
Санитар не снимая кислородной маски со своего лица помотал отрицательно головой.
Пугов-старший продолжал метаться по фойе и просматривать носилки.
— Товарищ генерал!..
Генерал повернулся и увидел кто его зовёт. Пётр, его старинный друг, лежал
на носилках и его несли к выходу. Пугов подскочил к нему.
— Положите на пол носилки на секунду, пожалуйста! — сказал он двум санитарам.
— Его надо срочно госпитализировать! — сказал один из них генералу. — Он в критическом состоянии.
— Хорошо. — согласился Пугов. — Один только вопрос.
— Спрашивайте… По дороге спрашивайте.
— Как ты, Пётр? — генерал шёл рядом с носилками.
— Не знаю… Сына твоего я не видел… Не успел… Когда мы туда ворвались, я сразу наткнулся на Лешего… Я выстрелил ему в грудь… Он тоже успел… Потом я добил его… В голову. Муташева расстреляли сразу… Сына твоего я не видел…
— Держись, Петр! Я сегодня же тебя навещу.
Раненого унесли. Пугов смотрел ему вслед. Потом повернулся к двери зала и не спускал с неё взгляда.
Ольга сидела на полу в фойе. К ней много раз подходили спецназовцы и санитары.
Предлагали ей свою помощь, но она отнекивалась. Отвечала всем, что с ней всё впорядке и она просто отдыхает.
— Оля! — вдруг она услышала знакомый голос рядом с собой. Она посмотрела на носилки и увидела там Валентина Пугова. Он был ранен в живот.
— Валя! — Ростова вскочила с пола и подбежала к Пугову. — Что с тобой?.. А где остальные?.. Где Русинов, где Саша?.. Где Медведев?.. Виктор Алексеевич вынес меня из зала и побежал за Михеевой?
— И я хотел тебя спросить, где все? — выдохнул Пугов.
— В какой-то момент я отключилась!.. Пришла в себя уже в фойе. Смутно помню, что меня Медведев вынес на руках… Вынес и положил в фойе… Он положил меня здесь, а сам вернулся в зал… Потом я отключилась опять…
Пугова продолжали нести к выходу, Ольга шла рядом с носилками.
— Что со мной говоришь?.. Ты видишь не Пугова, Оля, ты видишь умирающего Сирано!
" И, чтобы обо мне потомки не забыли,
Я надпись сочинил на собственной могиле…"
— Медведев обещал потом поставить на меня " Сирано!"…
"… Прохожий, стой! Здесь похоронен тот,
Кто прожил жизнь вне всех житейских правил.
Он музыкантом был, но не оставил нот.
Он был философом, но книг он не оставил…"
— Оля, я тебя любил…
" Как это просто всё! Бывает в жизни всё, бывает джаже смерть…
Но надо жить и надо сметь…
Я помню как сейчас, один из ваших жестов, как вы рукой касаетесь волос!.."
Ольга, здесь адрес Светы. — Валентин вытащил из кармана пиджака маленький листок и протянул его Ростовой. — Здесь и телефон. У неё я спрятал муташевский миллион долларов!.. Все деньги идут отцу Гавриилу!.. Партизаны знают!.. На его церковь… Света тоже знает… Нет!.. Половина денег театру, половина отцу Гавриилу!…
— Валя!.. — Ольга заплакала. — Ты что так говоришь, как-будто прощаешься?
— Молчи, Оля! Дай мне поговорить… Болтун ещё не наговорился…
" Но если смерть, но если