— Куда?
— В милицию.
— Э-э, нет, лучше давайте я все вам расскажу. Это квартира матери одной моей, э-э, соратницы.
— Чего?
— Мы, э-э, трудимся в одном учреждении.
— В каком?
— В газете "Городской курьер". Она обратилась ко мне с просьбой…
— Кто — мать?
— Нет, дочь. Взять белье из комбината бытовых услуг.
— Дочь зовут?..
— Александра. Александра Митина.
Кульминация приближалась, и Василий, признаться, даже вспотел от близости разгадки.
— И где же она сама?. Рыжий пожал плечами:
— Не имею никакой информации на этот счет.
— Позвольте, она вас попросила… А-а, все последующие разговоры ни к чему не привели. Да, этот кретин работает с Саней; да, она "когда-то давно, еще недели две назад" попросила его зайти к ее маме, взять квитанцию, сходить в прачечную и принести белье.
— Почему же она сама этого не сделала?
— Так, э-э, тяжело же. А я, как бы сказать, мужчина.
— Кто — вы?! — Василий удивился совершенно искренно, и вряд ли кто-либо из мужественных сотрудников уголовного розыска, чья служба и опасна, и трудна, бросил бы в капитана Коновалова камень за то, что он не признал в этом рыжем патлатом недоноске мужчину.
— А зачем вы заходили к ней и откуда у вас ключ?
Василий решил, что драться с этим пакостником он, конечно, не будет, но потрясти его за шкирку надо обязательно. Оперуполномоченный медленно и грациозно закатывал рукава, а Рыжий вытаращенными глазами следил, как постепенно обнажались не тонкие и не слабые руки бывшего омоновца. "Ничего-ничего, Рыжик, сейчас ты перестанешь темнить и все мне расскажешь — и где Саня, и при чем тут ты. Сейчас, сейчас…" И вдруг в глазах Рыжего, который трясся уже по-крупному, мелькнуло что-то, вроде как его осенило:
— Ключ… знаете, бывают такие, э-э, отношения между мужчиной и женщиной, которые допускают наличие ключа от ее квартиры у него.
Неужели? Василий потрясение уставился на собеседника. "У Сани с этим вот… никогда не поверю. Гадость-то какая! Она что, совсем обалдела?" Но версия есть, решил сыщик, и спорить с ней трудно. Да и противно.
— Если у вас такие отношения, вы, вероятно, знаете, что ваша соратница исчезла, — не спросил, а констатировал Василий.
Рыжий развел руками:
— Увы. Молодые женщины, э-э, такая непостоянная величина.
"Тьфу, мерзость, — подумал старший оперуполномоченный. — Убил бы".
И опять никакого просвета.
Три года назад, за полгода до развода. Это было весной. Они завтракали, и Ирина вдруг заметила, как Иван изменился. У него было совсем другое лицо. Веселое? Довольное? Да, но не в этом дело. Правильнее всего будет сказать, что у него была нашкодившая морда.
Когда Иван заводил романчик, причем, именно романчик, а не "случайное знакомство", его лицо принимало виноватое выражение. И подлизывался он, конечно, больше обычного. В это утро, валяясь в постели, Иван попросил принести ему чего-нибудь вкусненького.
— И не подумаю. — Ирина сдернула с него oдеяло. — Вставай, умывайся, а там посмотрим. Иван был весел и, как бы сказать, шутлив:
— Но, зайка, мне же нужно кушать. — Слово «кушать» Иван ненавидел и употреблял его только в шутку.
— Вставай — и на кухню. Завтрак достанется только хорошо умытым и причесанным гражданам. И место выдачи еды — кухня. Разводить свинство в постели тебе никто не разрешит. Скажи Бань, — спросила Ирина специально безо всякого перехода, чтобы «взять» его тепленьким и расслабленным, — у тебя роман?
— Нет. — Иван посмотрел Ирине в глаза. Он был убийственно спокоен, лежал, курил и пускал в потолок колечки. — А что за идиотские вопросы с утра пораньше?
— Я тебе не верю. — Ирина тоже старалась сохранять спокойствие.
— Не верь. — Иван затушил окурок и пошел умываться.
Пока он возился в ванной, Ирина продумывала план действий.
Она твердо знала, что пускать подобные процессы на самотек нельзя ни в коем случае. "За счастье надо бороться" — это мудрое изречение не было известно разве что той лягушке, которая утонула в молоке, покорившись судьбе. Ирине по духу была ближе другая лягушка, та, которая трепыхалась, трепыхалась, сучила лапками, сучила и взбила масло. И Ирина приступила к борьбе со стихией.
Узнать, кто ОНА, проблем не было, девчонки из ВИНТа просветили. Зовут Марина, двадцать пять лет, преподает русский-литературу в школе. Что тут интересного? Но самое удивительное, что нашел ее Иван в этом дебильном пионерском штабе. Впрочем, Ирину это как раз обрадовало, потому что напроситься в штаб и посмотреть на предмет пламенной страсти родного мужа было легче легкого.
Для начала Ирина позвонила Люсе.
— Люсечек, милый, не звонишь, не заходишь. Люся явно растерялась от такой неожиданной нежности. Раньше она не замечала за Ириной даже простейшей доброжелательности.
— Да как-то.
— А я вот думаю — не навестить ли вас? У вас хорошо, тепло, смешно.
Расчет был верен — от любой похвалы в адрес штаба Люся плавилась, как шоколадка на солнце.
— Конечно! Послезавтра у нас открытие летнего туристического сезона.
— В поход пойдем? — В голосе Ирины явственно зазвучало сомнение.
— Нет. Отмечаем в штабе.
— Вот и отлично!
Иван, когда узнал о предстоящем визите Ирины в штаб, впал прямо-таки в паническое состояние.
— Зачем ты туда пойдешь?! Ты с ума не сошла ли? Что это тебе в голову ударило?