Он подошел к лошади, подтянул подпругу, вскочил в седло и направил мерина на тропу, ведущую к "Старз-энд-Барз".
- Эй, Рафферти, - окликнула Мэри и, сорвавшись с места, подбежала к нему. - Ты не против, если я приеду к тебе завтра посмотреть, как клеймят лошадей?
Мэри задала свой вопрос по какому-то неожиданному, не совсем понятному ей самой порыву. Прикусив губу, она ждала ответа.
Рафферти смотрел на нее сверху вниз, темным силуэтом вырисовываясь на фоне потемневшего неба.
- Поступай, как тебе угодно.
Мэри наградила его ленивой, кривой усмешкой.
- Именно так я обычно и делаю.
Она смотрела вслед удалявшемуся медленной рысью Рафферти и ощущала легкое головокружение, чувствуя себя несколько глуповато и одновременно радуясь тому, что он разрешил ей хоть одним глазком заглянуть в свой мир.
Глава 10
Мул посмотрел на Мэри с явной подозрительностью.
- Думаешь, я не смогу этого сделать? - Мэри приподняла седло, которое держала в руках. Весило оно тонну - не меньше.
Клайд смерил Мэри взглядом и, точно рассмеявшись, тихо заржал. В его ясном и открытом взгляде светился острый, циничный ум, не предвещавший ничего хорошего. Мул отвел длинное ухо назад, медленно покачал большой некрасивой головой и шумно потерся боком о поперечную стойку.
Взгромоздившись на старый ящик, Мэри закинула седло на спину мула и пристроила потник, протянув его поперек холки. После этого она довольно долго возилась с длинным поводом и немало поломала голову над тем, как приладить подпругу, пытаясь вспомнить, как это несколько раз при ней делал Рафферти. Мэри была уже готова отказаться от своих намерений и удрать из проклятой конюшни, но мысль о замечательной прогулке в горы, к ранчо "Старз-энд-Барз", и то обстоятельство, что неловкость ее объясняется лишь десятилетним отсутствием практики, заставили ее возобновить попытки и закрепить наконец злополучное седло, как надо.
Когда со сбруей удалось справиться, Мэри испытала чувство необычайной гордости за свое мастерство. Выведя Клайда в ясное солнечное утро, она взгромоздилась в седло, хотя и не без труда и не очень грациозно. Какое-то время ушло на то, чтобы поудобнее устроиться в седле. Вздохнув, Мэри направила мула за ворота ранчо, и их путешествие началось.
Стоило им въехать на лесную тропу, ведущую к вершине холма, как она мгновенно забыла о пережитой нервотрепке. Природа полностью овладела вниманием Мэри. Она полной грудью вдыхала в себя всю эту красоту, впитывала ее каждой клеточкой, машинально отмечала и запоминала все нюансы чарующей дикой природы. В голове зазвучали поэтические отрывки каких-то новых песен и их неясные пока, но уже рождающиеся мелодии.
Зрелище было просто захватывающее: внизу располагалось ранчо, а за ним раскинулась долина - сочная и зеленая, словно пятнистый бархатный ковер. Через долину пробегал ручей - сверкающая в солнечных лучах серебристая лента в кружевной оторочке разноцветья луговых трав. А дальше, за долиной, вздымался величественный горный кряж. Головы наиболее высоких вершин венчали яркие снежные шапки.
Мэри могла бы вечно стоять здесь, в этой точке, зависнув в этом отрезке времени.
Однако где-то там, впереди, клеймили скот, шла работа. Мэри дернула поводья, отрывая морду Клайда от клевера, и, пнув его в бока, направила в сторону ранчо "Старз-энд-Барз".
Суматоху Мэри услышала раньше, чем увидела. Воздух наполнился ревом коров и мычанием телят - сумасшедшая какофония, служившая звуковым сопровождением, выражающим неразбериху и волнение переживаемого события. Мул насторожил длинные уши и ускорил шаг: атмосфера всеобщего возбуждения достигла и его, хотя до ранчо оставалась еще добрая четверть мили. Не отрывая взгляда от облака пыли, покрывавшего далекие еще загоны, Мэри перевела мула на рысъ и приподнялась в седле, в процессе езды уже успев освоить этот навык.
Подъехав к загону, Мэри попыталась охватить взглядом сразу все: лабиринты старых ограждений, движущиеся группы скота, людей, возвышающихся над всей этой неразберихой и выполняющих работу, о цели которой Мэри могла лишь догадываться. Пахло пылью, дымом, свежим навозом и паленой шерстью. Создавалось впечатление, что разворачивается сцена из ковбойского фильма красочная, шумная и абсолютно натуральная.
- Лучше покрепче сжать зубы, мэм, а то у вас есть все шансы почувствовать вкус чего-нибудь такого, чего вам лучше и не знать.
Оторвавшись от зрелища, Мэри посмотрела вниз и увидела еще одно создание из фантастического вестерна. Рядом с ней стоял старый ковбой. Осанка его говорила о том, что этот человек слишком много миль отскакал в седле. Кривоватые ноги прочно и твердо стояли на земле, несмотря на внушительный животик, нависший над пряжкой широкого ремня. Ковбой смотрел на Мэри из-под полей видавшей виды серой шляпы - глаза искрились весельем, а в уголке рта играла застенчивая улыбка.
- Такер Кахилл, к вашим услугам, мэм, - представился ковбой. Вежливо отвернувшись, он выплюнул на землю целую струю слюны вперемешку с жевательным табаком, после чего вновь взглянул на Мэри. - Потерялись или что-то еще?
- Нет, если только это - "Старз-энд-Барз".
- Оно самое и есть.
- Я - Мэрили Дженнингс. Джей Ди сказал, что я могу, если захочу, приехать посмотреть, как клеймят скот.
Такер чуть не подавился своим табаком. Брови его полезли вверх и почти исчезли под полями шляпы.
- Правда? Что ж, в таком случае пусть меня заживо поджарят и отдадут на съедение индюкам, - пробормотал он.
- Простите?
Кахилл встряхнулся, точно пес, пытаясь сбросить растерянность от потрясения, вызванного заявлением Мэри. Он с трудом мог припомнить, когда Джей Ди в последний раз приглашал на ферму женщину, если только та не была ветеринарным врачом, или агентом по продаже скота, или кем-нибудь в этом роде. Однако эта лохматая блондинка явно не входила ни в одну из названных категорий.
Такер ехидно усмехнулся, от души веселясь, что Джей Ди может продемонстрировать в отношении женского пола нечто иное, чем презрение.
- Что ж" почему бы в таком случае вам не спуститься с этого лопоухого создания, а я предоставлю для вас место в первом ряду, мисс Дженнингс.
- Я бы не возражала.
Мэри перекинула ногу через спину мула и спрыгнула на землю, почувствовав, как боль пронзила ее от пяток до макушки. Ей казалось, что она стала такой же кривоногой, как Такер Кахилл, и нечего даже пытаться свести колени вместе.
Она сделала несколько неверных шагов и протянула руку старому ковбою. Не снимая перчатки, Такер, точно тисками, сжал пальцы Мэри и встряхнул ее кисть.
- Можете звать меня Мэри, - улыбнулась она. - Вам уже говорили, что вы похожи на Бена Джонсона, актера?
Такер весело хохотнул:
- Время от времени говорят. Вам надо взобраться вон на ту ограду, и вы увидите, что такое клеймение, от начала до конца. А я здесь присмотрю за вашим мулом.
- Вам вовсе не обязательно это делать.
- О нет, мэм! Вы - гостья "Старз-энд-Барз". У нас они не часто бывают, но мы принимаем всех, как надо.
Мэри поблагодарила Кахилла, и он потащил Клайда к длинной старой серой конюшне. Сжав зубы, Мэри заставила двигаться болевшие ноги и, доковыляв до загона, взобралась на верхнюю перекладину ограды. Продолжавшийся внизу хаос представлял собой завораживающее зрелище. Несколько минут спустя к Мэри присоединился Такер, вставший рядом с ней на нижнюю перекладину и положивший руки на верхнюю.
- Мне и в голову не приходило, что фермеры все еще клеймят скот, закричала Мэри, пытаясь быть услышанной среди невообразимого шума.
- Старые пути иногда бывают наилучшими. Никто еще не придумал лучшего ухода за коровами, чем присматривать за ними, сидя на спине старого доброго коня. И никто, еще не придумал способа метить скот лучше, чем клеймом. В наших местах полно открытых территорий. Скот бродит повсюду, и стада частенько перемешиваются.
Такер указал на Джея Ди, пробиравшегося на бледно-серой лошади сквозь стадо в дальнем углу загона, и с немалой долей гордости заявил, что на сто миль окрест нет человека, более знающего, как выжать из лошади все ее возможности, чем Джей Ди.
- И никто так хорошо не знает скотоводческий бизнес изнутри и снаружи. Джей Ди в курсе всех последних достижений, в которых такие старые тупицы, как я, ни бельмеса не смыслят. Он два года проучился в колледже, пока его отец не помер. Да, мэм, - кивнул Такер, - Джей Ди - прекрасный фермер золотые руки, и хороший человек, твердо стоящий на этой земле. Во всей округе ни одна душа не скажет вам о нем что-то другое.
Восторженные дифирамбы Кахилла звучали подозрительно, точно реклама партии товара, Мэри находила их милыми и изо всех сил постаралась подавить в себе удивление.
- Джей Ди ведет это хозяйство с малых лет. - Такер не спускал с него глаз. - Уж я-то знаю, что говорю. Том. отец Джея Ди - упокой, Господи, его душу! - никогда не отдавался работе с такой душой. Он отдал свое сердце женщине. Это-то, кажется, его и сгубило. Окончательно же его добил уход матери Уилла.
Мэри изучала мужественный профиль старика, и в ее голове роился миллион вопросов. Возможно, что ей лучше бы и не знать ничего о прошлом Рафферти. Не знай она. что сделало Джея Ди таким чертовски тяжелым в общении человеком, ее мягкое сердце не испытывало бы к нему сочувствия и не загорелось бы желанием помочь исцелить раны прошлого, да и вообще - не было бы дюжины других дурацких вещей, которые она, возможно, может совершить. Но Мэри была не в силах побороть собственное любопытство, сентиментальность и глупый романтизм. Так что вопрос у нее вырвался как-то сам собой:
- А что с матерью Джея Ди?