– Хи!..
Конец рабочего дня наступил, когда стрелки на часах встали строго вертикально – в шесть ноль-ноль. Псевдо-мачеха опять засуетилась.
– Ты домой?
– Угу…
– Врёшь!
– Угу…
Вадим торпедой вылетел из кабинета. Он всегда носился торпедой. А иначе как всё успеть!
А Пал Василич в этот день никуда уже не торопился. Если и вёл себя как торпеда, то как торпеда военно-складская – ещё не списанная, но уже некондиционная.
Кроме него в палате было ещё три сердечника. В основном водители неотложек, поражённые видом убегающих покойниц. Если бы не они, Пал Василич в другое отделение бы загремел, а так они всё подтвердили: везли покойницу с половиной черепа, а она вдруг…
Пал Василич то и дело, с интервалом в пять минут, комментировал:
– Бомжатник развели!..
В палату вошла Клёпа в белом халате и с фруктами. Поставив ношу на тумбочку, она бросилась обнимать Пал Василича – словно бы у них был медовый месяц, и не в больнице скорой помощи, а на курорте.
Гражданский муж подарил ей убитый взгляд. Он успел благородно осунуться.
Клёпа оценила этот взгляд и даже прослезилась. Права ли она, изменяя такому человеку?
– Боже! Ну и жизнь у нас с тобой! Кто ж тебя так доконал?!
Пал Василич осклабился. С этой дурой о жизни лучше промалкивать – опозорит перед всей палатой. Сразу начал о работе.
– Слушай, Клёпа… То есть, Клавуля… Мне работу ни на минуту нельзя бросать…
Сейчас время горячее… Стресс… Побудь за меня там, а? Пока я не очухаюсь…
– Я?! У меня же нет образования! И опыта никакого нет! Я же вообще никогда не работала!
– Ой, я тебя умоляю… Научишься… Не могу я чужим людям свой объект доверить…
Клёпа гордо покинула палату. Кроме Вадима её ждал ещё кое-кто. Тот, кто находился гораздо ближе, и о ком она не подозревала. За Клёпой велась слежка.
Когда ты жена фирмача, пусть даже неофициальная, за тобой, как правило, ведётся слежка. Традиция такая.
У крыльца больницы скорой помощи стояла пара "неотложек" – ещё более традиционная традиция.
На крыльце нарисовалась Клёпа, посмотрела на часы, замечталась. Потом пошла на проезжую часть – такси ловить.
Этот Клёпин жест не остался незамеченым. Отнюдь.
Через дорогу был стеклянный павильончик, а в нём, сквозь мутноватое стекло просматривались несколько фигур за столиками.
Среди фигур была покойница Алсу в тёмных очках и доктор-эскулап. Эскулап как раз был тот, что на даче рядом с прибором сидел и спиртика требовал.
Алсу первой усекла незаконную жену своего любовника.
– Смотри-ка, клуша вышла…
– Ты уверена, что это она?
– Дык… Ты же сам мне её фотку показывал!
– Слушай, не узнал… В тёмненькое вырядилась… Никак, к похоронам готовится…
Богатая будет, раз не узнал!
– Или не будет. Всё зависит от нас, не так ли?
– Ага… Сказанула! "От нас"! Особенно от тебя! Я же просил – без самодеятельности! Зачем ты в простынях по коридору бегала?!
– Попробуй тут, рассчитай… Сердечники народ непредсказуемый… Я хотела только слегка напугать… Деньги на могилку принести заставить… На помин души…
Чтобы мне мягче лежалось…
– Был бы сейчас дохлый – все наши усилия насмарку… Кстати, в таком состоянии он может ей запросто все бумаги фирмы передать…
– Слушай, Толян, а что за дебил вокруг неё вертится?
– Нищий клерк-выпендрёжник… С ним в квартире какой-то старик проживает… И баба в летах заходит… Готовит, полы метёт…
– Родственница, что ли?
– Да нет… На одной площадке с ним живёт.
– Тогда – домработница! А ты говоришь – нищий! Ха!
Ни разу в жизни не работавшая Клёпа вдруг оказалась на рабочем месте. Оно к ней перешло от покойницы Алсу. Знай она все подробности, ни за что бы не согласилась.
Покойников жутко боялась, а ведь ещё сорок дней не прошло! Говорят, прежде чем улететь куда надо, покойнички шастают по насиженным местам, проверяют, не взял ли кто чего из ихнего…
Короче, за столом покойницы уже сидела Клёпа. Полдня, как сидела.
Сначала всё было спокойно, она даже заскучала. Потом открылась директорская дверь, и из неё вышел заместитель Пал Василича – молодой лысый прыщ в очках.
Довольно-таки ядовитый. Вот где пошли реальные пытки. Будто забыл, с кем вообще разговаривает. Будто мочалка перед ним. Будто с улицы!
Прыщ подошёл вплотную к новобранке и зашептал прямо в ухо.