- Я думаю, мистер Мейсон, так будет лучше всего, - сказал судья Сеймур.
- Можно мне сказать, Ваша Честь? - спросил Мейсон.
- Конечно.
- Окружной прокурор прекрасно понимает, - начал Мейсон, - что в данном деле у обвиняемой имеются некоторые технические преимущества, которых он хочет ее лишить. Если будет установлено, что миссис Карлотта Тейлман расплатилась с водителем такси двадцатидолларовой купюрой, то будет считаться недоказанным, что обвиняемая имела в своем распоряжении купюру из чемодана. А поскольку обвинение в значительной степени базируется именно на этом утверждении, у меня будут все основания обратиться к Суду, чтобы он просил присяжных вынести оправдательный Вердикт. Суду известно, что по закону, если косвенное доказательство может быть объяснено чем-то иным, кроме вины подсудимого, должно приниматься именно такое толкование.
- Хорошо, - сказал судья Сеймур после минутного размышления. - Суд храм справедливости. Он не связан по рукам и ногам процедурными формальностями. Они в первую очередь направлены на соблюдение правосудия. Я намерен позволить защите провести повторный допрос миссис Карлотты Тейлман. Пройдите к свидетельскому месту, миссис Тейлман. - Судья повернулся к Мейсону: - Но я прошу, чтобы все ваши вопросы касались только данного эпизода.
- Конечно, Ваша Честь, - ответил Мейсон.
Гамильтон Бергер в отчаянии взглянул на часы.
Служитель разыскал Карлотту Тейлман, и она вернулась на свидетельское место.
- Вы по-прежнему находитесь под присягой, - предупредил ее судья Сеймур. - Мистер Мейсон, можете задавать вопросы.
- Миссис Тейлман, - обратился к ней Мейсон, - вы помните вечер четвертого числа в Лас-Вегасе, когда мы беседовали в отеле? Нас прервала полиция. После этого, насколько мне известно, вы отправились на такси в казино.
- Совершенно верно. Я села в такси, которое ожидало там.
- Вы помните, как расплатились с шофером? Какие деньги вы ему дали?
- Ну да. Я дала ему пятьдесят центов на чай и...
- Я хочу выяснить, - прервал ее Мейсон, - как именно вы расплатились - точно по счетчику или более крупной банкнотой?
- Я дала пять долларов. Я помню, у меня было... Нет, подождите минутку. У меня были пятидолларовые бумажки, когда я вошла в казино. Я играла на двадцатипятицентовых машинах и разменяла две бумажки по пять долларов. Я получила от таксиста сдачу - три бумажки по пять долларов и серебро.
- В таком случае, - заключил Мейсон, - вы должны были дать ему двадцатидолларовую купюру.
- Совершенно верно. Я вспомнила: я дала ему именно двадцать долларов.
- Это были единственные двадцать долларов в вашем кошельке?
- Нет, их было несколько, десять-двенадцать бумажек. Я дала ему одну из них.
- Спасибо. - Мейсон повернулся к судье. - Ваша Честь, у меня все.
Гамильтон Бергер и его помощник зашептались.
- У вас есть вопросы к свидетелю, господин прокурор? - спросил судья Сеймур.
Явно выведенный из себя Гамильтон Бергер поднялся со своего места:
- Где вы взяли двадцатидолларовую купюру, которую дали водителю такси, миссис Тейлман?
- Разумеется, у себя в кошельке.
- А до того, как положили в кошелек?
- В банке, в Лос-Анджелесе.
- Вот именно, - сказал Бергер, - вы никоим образом не могли получить эти деньги от своего бывшего мужа, не так ли?
Мейсон вскочил раньше, чем прозвучал ответ.
- Минуточку, Ваша Честь! Вопрос наводящий, он подсказывает свидетельнице ответ. Если обвинение намерено строить свое выступление на косвенных уликах, обстоятельства должны говорить сами за себя.
- Но это же наш свидетель, - возразил Гамильтон Бергер.
- Не имеет значения, - объявил судья Сеймур. - Вы можете обратить внимание свидетеля на какой-то факт или обстоятельство, но не можете подсказывать ему ответ, тем более отвечать за него. Возражение защиты поддерживается.
Гамильтон Бергер даже не пытался скрыть гнев.
- Когда вы видели своего бывшего мужа в последний раз?
- Два года назад.
- Когда вы в последний раз, до вашей поездки к Лас-Вегас, видели его секретаршу?
- Тогда же.
- Пусть факты говорят сами за себя, - сердито заявил Бергер и сел на свое место.
- Извините, миссис Тейлман, - обратился к ней Мейсон. - У меня есть еще вопрос.
- Высокий Суд, - сказал Гамильтон Бергер, - это именно то, о чем я предупреждал. Мистер Мейсон вызвал свидетеля, заверив Суд, что хочет задать только один вопрос. Теперь он тянет время до обеденного перерыва.
- Я думаю, господин прокурор прав, - сказал судья Сеймур. - Этого свидетеля вызвали с целью задать только один вопрос.
- Совершенно верно, Ваша Честь. Но вмешалось обвинение и внесло в дело много нового. Я хочу задать вопрос относительно той информации, которая появилась во время допроса свидетеля окружным прокурором.
- Это право у вас, разумеется, есть, - согласился судья Сеймур. Если ваши вопросы касаются только этой части допроса, вы можете их задать.
Мейсон подошел к свидетельнице:
- Вы говорите, что не видели своего бывшего мужа два года?
- Вношу протест, вопрос уже был задан, и на него ответили, - сказал Гамильтон Бергер. - Если так пойдет, мы просидим здесь целый день.
Судья Сеймур, нахмурившись, взглянул на прокурора и сказал:
- Свидетельнице потребовалось бы гораздо меньше времени, чтобы ответить, чем ушло на внесение протеста. Я полагаю, мистер Мейсон, это предварительный вопрос?
- Да, Ваша Честь.